" Когда взошло твоё лицо над жизнью, скомканной моею ". А у Вас какое любимое стихотворение о любви ?

Пусть лучше рвётся там где тонко,
Пусть будет больно и не кстати.
Любовь - когда хотят ребёнка,
Все остальное - мир симпатий ...

Запомнилось потому, что не нытье и по делу..

Ну что, генералиссимус прекрасный,
потомки, говоришь, к тебе пристрастны?
Их не угомонить, не упросить…
Одни тебя мордуют и поносят,
другие все малюют, и возносят,
и молятся, и жаждут воскресить.

Булат Окуджава 1962г.

21 октября 1962 года в газете «Правда» появилось стихотворение Евгения Евтушенко «Наследники Сталина». Связано это было с тем, что из мавзолея на Красной площади в Москве вынесли тело И. В. Сталина и захоронили у кремлевской стены. История стиха такова. "Наследников Сталина" Евтушенко написал в 1961 году. Показал стих Твардовскому в надежде напечатать его в "Новом мире". Но редактор, не побоявшийся напечатать Солженицына, отмахнулся: "Спрячьте подальше эту антисоветчину, а то как бы чего не вышло".

Похоже, Сталин, даже вынесенный из Мавзолея, все еще контролировал и цензурировал русскую поэзию. Словами поэта к правительству обращались миллионы людей, чьи дети, отцы и братья либо вернулись из ГУЛАГа, либо погибли там, поскольку страна не могла услышать голос самих репрессированных. По советской логике считалось, что пострадавшие не имеют права судить именно потому, что они пострадали.

Хрущев мог вынести Сталина из Мавзолея, но он не мог вынести его из себя. Он громил и критиковал Сталина, но никаких других методов правления, кроме сталинизма, не знал. Однако на этот раз в политической борьбе с Молотовым, Маленковым и Кагановичем, отстраненными от власти, ему понадобилась хоть какая-то точка опоры в обществе. И он разрешил публикацию.

"Наследники Сталина".

Безмолвствовал мрамор.
Безмолвно мерцало стекло.
Безмолвно стоял караул,
на ветру бронзовея.
А гроб чуть дымился.
Дыханье из гроба текло,
когда выносили его
из дверей мавзолея.
Гроб медленно плыл,
задевая краями штыки.
Он тоже безмолвным был —
тоже! —
но грозно безмолвным.
Угрюмо сжимая
набальзамированные кулаки,
в нем к щели глазами приник
человек, притворившийся мертвым.
Хотел он запомнить
всех тех, кто его выносил, —
рязанских и курских молоденьких
новобранцев,
чтоб как-нибудь после набраться для
вылазки сил,
и встать из земли,
и до них,
неразумных,
добраться.
Он что-то задумал.
Он лишь отдохнуть прикорнул.
И я обращаюсь к правительству на-шему с просьбою:
удвоить,
утроить у этой стены караул,
чтоб Сталин не встал
и со Сталиным — прошлое.
Мы сеяли честно.
Мы честно варили металл,
и честно шагали мы,
строясь в солдатские цепи.
А он нас боялся.
Он, веря в великую цель, не считал,
что средства должны быть достойны
величия цели.
Он был дальновиден.
В законах борьбы умудрен,
наследников многих
на шаре земном он оставил.
Мне чудится будто поставлен в гробу
телефон.
Кому-то опять
сообщает свои указания Сталин.
Куда еще тянется провод из гроба
того?
Нет, Сталин не умер.
Считает он смерть
поправимостью.
Мы вынесли
из мавзолея его.
Но как из наследников Сталина
Сталина вынести?
Иные наследники
розы в отставке стригут,
но втайне считают,
что временна эта отставка.
Иные
и Сталина даже ругают с трибун,
а сами ночами тоскуют
о времени старом.
Наследников Сталина,
видно, сегодня не зря
хватают инфаркты.
Им, бывшим когда-то опорами,
не нравится время,
в котором пусты лагеря,
а залы, где слушают люди стихи,
переполнены.
Велела не быть успокоенным
Родина мне.
Пусть мне говорят:
«Успокойся...» —
спокойным я быть не сумею.
Покуда наследники Сталина
живы еще на земле,
мне будет казаться,
что Сталин — еще в мавзолее.
1962

Мятлев - Как хороши, как свежи были розы ...

Как хороши, как свежи были розы
В моем саду! Как взор прельщали мой!
Как я молил весенние морозы
Не трогать их холодною рукой!

Как я берег, как я лелеял младость
Моих цветов заветных, дорогих;
Казалось мне, в них расцветала радость,
Казалось мне, любовь дышала в них.

Но в мире мне явилась дева рая,
Прелестная, как ангел красоты,
Венка из роз искала молодая,
И я сорвал заветные цветы.

И мне в венке цветы еще казались
На радостном челе красивее, свежей,
Как хорошо, как мило соплетались
С душистою волной каштановых кудрей!

И заодно они цвели с девицей!
Среди подруг, средь плясок и пиров,
В венке из роз она была царицей,
Вокруг ее вились и радость и любовь.

В ее очах - веселье, жизни пламень;
Ей счастье долгое сулил, казалось, рок.
И где ж она?.. В погосте белый камень,
На камне - роз моих завянувший венок.
<1834>

Все хорошие

Кайся, кайся сказал монах, кайся, кайся ответил другой !

Кроха сын к отцу пришел)