Ответ на вопрос по теме Станционный смотритель

«Повести Белкина» были опубликованы в 1831 году, в своеобразном предисловии, написанным якобы другом покойного сочинителя, значится 16 ноября 1830 года. Далее повести имеют внутреннюю датировку, очевидно, с целью продолжить игру в подлинность, на чем, по замыслу А. С. Пушкина, строиться весь цикл. Сам составитель повестей Иван Петрович Белкин якобы «осенью 1828 года занемог простудною лихорадкою, обратившеюся в горячку, и умер, несмотря на неусыпные старания уездного нашего лекаря»…

Каждая повесть цикла имеет свой источник: Белкин только записывал истории с чьих-то слов. «Станционный смотритель» записан со слов некоего титулярного советника А. Г. Н., который и объясняет: « 1816 году, мае месяце, случилось мне проезжать через ***скую губернию, по тракту ныне уничтоженному». Тут происходит первое знакомство со смотрителем и его дочерью Дуней 14 лет.

Далее: «Прошло несколько лет, и обстоятельства привели меня в те самые места». Тут узнаем, что старик смотритель остался один, дочь его покинула три года назад, зимой. Вероятно, это случилось зимой 1816 года. Три дня пробыл у смотрителя мнимый больной, гусар Минский, и увлек за собою Дуню. Случилось это в некий «воскресный день», т. е. в православный праздник. После этого, спустя 2 месяца, отец отправился в Петербург, - спасать дочь. Но тщетно.

Третий раз побывал в этих местах А. Г. Н. совсем недавно, т. е. ближе к 1828 году, причем осенью, когда еще мог беседовать с Иваном Петровичем: станция почтовая закрыта, тракт уже проложен иначе, до прежнего села Н., где обитал смотритель, пришлось ехать далеко в сторону (на поездку потрачено 7 рублей, это немалая сумма, учитывая, что из Петербурга до Москвы можно было доехать за 15 рублей). Оказалось, что Самсон Вырин умер год назад, а совсем недавно к его могиле приходила дочь его.

Так краткое изложение охватывает значительный временной промежуток – около десятилетия, словно содержание целого романа сгущено на пространстве 10 страниц!

Такая проработка деталей в хронологии небольшой повести служит для создания эффекта подлинности событий. Автор маскирует свое присутствие. Это не стирает авторскую позицию, но делает присутствие автора ненавязчивым. У Пушкина мораль вырастает как бы исподволь, исключительно за счет образных решений. И мораль эта не настолько проста, чтобы кричать о себе открыто. Здесь содержание столь широко и многомерно, что требуется язык художественной образности, а не язык сентенций.