Зощенко "История болезни"

Больного с диагнозом “брюшной тиф” привозят в больницу.

Он видит в помещении для регистрации вновь поступающих огромный плакат на стене: “Выдача трупов от 3-х до 4-х”.

Больной говорит герой фельдшеру, едва оправившись от шока, что “больным не доставляет интереса это читать”.

В ответ слышит: «Если.. . вы поправитесь, что вряд ли, тогда и критикуйте, а не то мы действительно от трех до четырех выдадим вас в виде того, что тут написано, вот тогда будете знать”.

Медсестра приводит его в ванную комнату и предлагает залезть в ванну, где уже купается какая-то старуха. Казалось бы, медсестра должна извиниться и отложить на время процедуру “купанья”. Но она привыкла видеть перед собой не людей, а пациентов. А с пациентами что церемониться? Она спокойно предлагает ему залезть в ванну и не обращать на старуху внимания: “У нее высокая температура, и она ни на что не реагирует. Так что вы раздевайтесь без смущения”.

На этом испытания больного не заканчиваются. Сначала ему выдается халат не по росту. Затем, через несколько дней, уже начав выздоравливать, он заболевает коклюшем. Все та же медсестра ему сообщает: “Наверно, вы подхватили заразу из соседнего флигеля. Там у нас детское отделение. И вы, наверно, неосторожно покушали из прибора, на котором ел коклюшный ребенок”.
https://infourok.ru/urok-literatury-po-rasskazu-m-zoshenko-istoriya-bolezni-8-klass-5234121.html

Нелепица, достигшая гротеска в описании нравов и быта некоей
необычной больницы, с едкой ироничностью изобличена в
рассказе.
Приём гротеска в описании нравов и быта некоей необычной
больницы.

Пациента с диагнозом "брюшной тиф" доставляют в больницу,
и первое, что он видит в отделении для регистрирования
вновь поступивших, -громадный плакат на стене:
"Выдача трупов от 3-х до 4-х".

...Я сказал мужчине, который меня записывал:
— Что вы,— говорю,— товарищ фельдшер, такие пошлые надписи
вывешиваете? Всё-таки,— говорю,— больным не доставляет
интереса это читать.
Фельдшер, или, как там его,— лекпом, удивился, что я ему так сказал,
и говорит:
— Глядите: больной, и еле он ходит, и чуть у него пар изо рту не идёт
от жара, а тоже,— говорит,— наводит на всё самокритику.

Если,— говорит,— вы поправитесь, что вряд ли, тогда и критикуйте,
а не то мы действительно от трёх до четырёх выдадим вас в виде
того, что тут написано, вот тогда будете знать.

Хотел я с этим лекпомом схлестнуться, но поскольку у меня была
высокая температура, 39 и 8, то я с ним спорить не стал.
Я только ему сказал:
— Вот погоди, медицинская трубка, я поправлюсь, так ты мне
ответишь за своё нахальство. Разве,— говорю,— можно больным
такие речи слушать? Это,— говорю,— морально подкашивает их
силы.
Фельдшер удивился, что тяжелобольной так свободно с ним
объясняется, и сразу замял разговор. И тут сестричка подскочила.
— Пойдёмте,— говорит,— больной, на обмывочный пункт.
Но от этих слов меня тоже передернуло.
— Лучше бы,— говорю,— называли не обмывочный пункт, а ванна.
Это,— говорю,— красивей и возвышает больного.
И я,— говорю,— не лошадь, чтоб меня обмывать.
Медсестра говорит: — Даром что больной, а тоже,— говорит,—
замечает всякие тонкости. Наверно,— говорит,— вы не
выздоровеете, что во всё нос суёте.

Когда же герой, наконец, поправляется окончательно, ему никак
не удается выбиться из больничных стен, так как его то забыли
выписать, то "кто-то не пришел, и нельзя было отметить",
... А дома его ждет финальная проверка на прочность:
жена рассказывает о том, как на прошлую неделю она получила
из больницы повестку с запросом:
"По получении сего срочно явитесь за телом вашего мужа".