А все-таки… чем вас зацепил МУРАКАМИ?

Быть значит иметь. Смысл в стяжании. Кто не стяжает, тот не имеет смысла. Если бы у тебя были деньги, ты бы гордился собой. Если бы у тебя был гарем, ты бы гордился собой. Если бы у тебя была власть, ты бы гордился собой. Но как ты бы смог иметь, если бы только бы гордился собой? Гордость бесплодна с начала, бесплодна она и в конце. В ледовом дворце на хрустальных коньках духовный насквозь и потому невидимый футурист вырезает фигуры схоластики из пустоты. Вакуум аплодирует пустоте тишиной. Некто Никто в восторге от этого ничего.

Неграмотная русалка угадывает по стенограмме обдающую брызгами влажную истину: из зала суда можно сбежать только в следующий зал суда. Ужас встречи с судьёй длится минуту. Воспоминание отравит всю жизнь. Пшик! И облачко отделились от облегающей оболочки. На зимней границе с Венгрией стоят холодные эшелоны с вагонами демократических трупов. Правила – это футляры, то есть, гробы. Смысл жизни в живости, а живость - в стяжании аморалок и веселого беззакония.

Увидевший цифры термометра думает, что познал суть тепла. Снявший показания с циферблата часов уверен, что познал время. Но ни одна собака не знает, где зарыта собака. Потому что государство – это огромное «ДА», выложенное мелкими «НЕТ». Потому что все сущее составлено из несуществующего. Порой мне хочется выспаться, но так, чтобы выспать всего себя, не тем холодным сном могилы.

Мальчик смотрит в раструб валторны, надеясь увидеть симфонию. Когда станет священником, будет высматривать в небе бога. Шлейф заметает следы. И если человек человеку не сперматозоид и яйцеклетка, то мы только судьи, судящие судей в беспросветную судную ночь. Плохо быть хорошим, хорошо быть плохим. А ну, стой! Что у тебя оттопыривается в кармане? Надежда? Последняя?! Давай-ка сюда! Ничто так не далеко от истины, как здравый смысл. Если я стану вам читать текст в костюме клоуна, вы рассмеетесь. Лучше быть смехотворным, нежели тошнотворным.

Вчера я видел, как крокодил приспосабливал крючья для вскрытия консервной банки, заключавшей экзопланету Глизе-581, составленную из зубов тираннозавра Рекса. По этой причине укушенный вампирами Шнитке стал зомби, он и раньше-то нас недолюбливал, враг народа. Из шестиствольного пулемета его расстреливают Тhе Веаtlеs. Странно видеть, как нанизанные на сельскохозяйственную расческу сто сорок лежащих и волочимых трактором женщин ртами съедают клубнику с клубничного поля. В кабине пытается покорить непокорный вихор майор Вихрь.

А в это время на стадионе собравшиеся на восстание толпы орущих болельщиков накрывает волна всепоглощающего цунами. Вода захлебнулась водой и утонула в воде. Судный день перешел в судный вечер, судную ночь, судное утро. Культура под видом скульптуры гонится за Вудпеккером, но он убегает быстрее. Плотина сдерживает книгохранилище, давление книг нарастает, еще немного – и плотину прорвет. По ту сторону от нее посуху бродит неграмотный отрок Вудпеккер. Взгляд пуст. Он счастлив. Тем временем за плотиной три раза в секунду писатели пишут по тысяче книг.

Нимфы, феи, плеяды, привидения и сновидения движутся в лунном лесу и оставляют на сучьях клочья болотного пара. Писатель пописывает, читатель почитывает, эта гармония кажется отвратительной Ленину. Напился бы пьяным, это бы помогло. Но потом пить придется всегда. И поэтому каждый день под балконом тренькает на балалайке Барклай де Толли, кустарник ему подпевает, кошки на задних лапках танцуют вокруг хоровод, природа говорит: утешься, не плачь, а у меня всё тяжело на сердце.

Ты, Молодец, не каждый способен оценить качество, и весь внутренний мир произведения, поймать мысль которую нес поэт, я считаю тебе это удалось, и ты действительно поднялся на пару ступеней вверх! Так и продолжай идти пожизни вынося уроки даже из малых и незначительных вещей.