Какую книгу вы не могли читать.. . без слёз?

"Дети Ноя" Эрих Шмитт

Десятка два детей вопили и резвились под свежими струями воды, когда в раздевалку вошел немецкий офицер.
Дети окаменели, голоса смолкли, а отец Понс стал белее кафеля. Замерло все, кроме струй воды, которые продолжали весело и беспечно низвергаться на нас.
Офицер смерил нас взглядом. Некоторые инстинктивно прикрыли ладонями причинные места, но этот жест естественной стыдливости слишком запоздал, чтобы не превратиться в признание.
Вода лилась. Молчание крупными каплями стекало по стенам.
Офицер понял, кто мы такие. Его сузившиеся глаза говорили о том, что он размышляет. Отец Понс шагнул вперед и дрогнувшим голосом спросил:
— Что вам угодно?
Офицер изложил положение вещей по-французски. С самого утра его люди преследовали партизана, который, спасаясь, перемахнул через ограду нашего парка; поэтому теперь его люди ищут, где мог бы спрятаться беглец.
— Как видите, вашему беглецу здесь никак не спрятаться, — сказал отец Понс.
— В самом деле, — медленно отвечал офицер, — это я очень хорошо вижу.
Вновь воцарилось молчание, набухшее страхом и угрозой. Я осознал, что мое существование вот-вот прекратится. Еще несколько мгновений — и мы выйдем отсюда, построенные колонной, голые, униженные, нас загонят в грузовик и увезут неизвестно куда.
Снаружи послышались шаги. Топот сапог. Звонкий стук подков по булыжнику. Гортанные крики.
Офицер в серо-зеленом мундире быстро подошел к двери и приоткрыл ее:
— Его здесь нет. Ищите дальше. Schnell![7]
Дверь захлопнулась, шаги удалились.
Офицер взглянул на отца Понса. Губы священника тряслись. Кто-то из детей заплакал. У меня стучали зубы.
Сперва мне показалось, что офицер вынимает из кобуры пистолет. Но он всего лишь достал из заднего кармана бумажник.
— Возьмите, — сказал он, протягивая банкноту отцу Понсу. — Купите этим детям конфет.
И поскольку остолбеневший отец Понс никак не реагировал, офицер чуть ли не силой сунул ему в руку пятифранковый билет, улыбнулся нам, подмигнул, щелкнул каблуками и исчез.
Сколько времени еще продолжалось наше оцепенение после его ухода? Сколько минут понадобилось нам, чтобы осознать, что мы спасены? Одни продолжали всхлипывать, потому что испуг все не проходил, другие пребывали в столбняке от изумления, третьи, выпучив глаза, уставились друг на друга, не в силах поверить в то, что произошло.
И вдруг отец Понс, с восковым лицом и побелевшими губами, рухнул на колени. Он раскачивался взад и вперед на мокром цементном полу, бормоча что-то нечленораздельное и устремив глаза в одну точку. Это было страшно. Я кинулся к нему и прижал его голову к своему мокрому телу, словно пытаясь его защитить, словно это был Руди.
И тут я услышал, что он без конца повторяет:
— Спасибо, Господи. Спасибо, Господи. Спасибо за моих детей.
Потом он повернулся ко мне, словно только сейчас обнаружил мое присутствие, и, более не сдерживаясь, разрыдался в моих объятиях.
Иные потрясения оказываются настолько мощными, что ломают нас, независимо от того, счастливые они или наоборот. Реакция отца Понса поразила нас так, что спустя несколько минут, словно заразившись, двенадцать голых, в чем мать родила, еврейских мальчиков и священник в сутане, прижавшись друг к другу, мокрые и взъерошенные, смеялись и плакали разом.
Всепроникающее чувство радости царило среди нас во все последующие дни. Улыбка не покидала уст отца Понса. Он признался мне, что в счастливой развязке происшествия почерпнул новые силы для своей веры.
— Вы и впрямь думаете, что это Бог нам помог, отец мой?
Я использовал наши уроки иврита, чтобы задавать вопросы, не дававшие мне покоя. Священник благодушно посмотрел на меня:
— Откровенно говоря, нет, дружок мой Жозеф. Бог в эти дела не вмешивается. После того, что сделал этот немецкий офицер, я чувствую себя прекрасно потому, что стал снова обретать веру в человека.

В детстве читал "Последний из могикан" и плакал. Жалко было индейцев...

Да много их) Таких плакс как я еще поискать) )

Даже из последнего. Не давно прочла вообще коротенький рассказик Чехова "Скрипка Ротшильда"...проплакала пол ночи (((,впечатляющее произведение, как по струнам души. Воистину Чехов-гений)

Мало "Без семьи".

Одиночество в сети

Войнич "Овод"
Ремарк "Черный обелиск"
В. Быков "Альпийская баллада"

на руках и на ногах пальцев не хватит перечислить

Унесенные ветром, обревелась. Но было давно, так давно, что не помню чего ревела

стихотворения Асадова за душу берут, например, баллада о ненависти и любви

что есть такие?

"Белый Бим Черное Ухо" Г. Троепольского.

Колобок.

"Три товарища" Ремарка (правда, слёзы появятся в конце прочтения)
"Стихи о рыжей дворняге" Асадова