Абстрактно - много ли мужской крови пролили женщины? см. Ирвина Шоу, Богач, бедняк.

Он надел на руку новые часы. Без четверти четыре.
-- Прошу тебя, -- сказала она тихим, по-детски капризным голосом. -- Не
уходи!
-- Сожалею.
Рудольф, конечно, ни о чем не сожалел. Мысль о том, что он скоро будет
на свободе, одетый и один, только воодушевляла его.
-- Ненавижу оставаться одна по ночам, -- простонала Мэри-Джейн.
-- Позвони Вилли, -- предложил он, садясь на край кровати и, натянув
носки, просунул ноги в ботинки.
-- Я не могу спать, не могу, -- жаловалась она.
Он крепко завязал шнурки.
-- Все меня бросают. Я все для тебя сделаю. Останься со мной хотя бы до
шести, до рассвета, ну до пяти, дорогой, прошу тебя. Я пососу, если
хочешь... --Она заплакала.
Слезы, слезы, ночь напролет. Вот он, мир женщин, думал он, вставая с
кровати и застегивая рубашку. Стоя у зеркала, он поправил галстук. Рыдания у
него за спиной продолжались. Ее волосы растрепались, слиплись из-за пота.
Руди вошел в ванную комнату. Десятки флакончиков с духами, бутылочки с
жидким мылом, сельтерской водой, снотворные таблетки. Он тщательно расчесал
волосы, стараясь изгладить из памяти последние воспоминания об этой ночи.
Когда Рудольф вышел из ванной, она уже не плакала. Мэри-Джейн сидела,
выпрямившись, на кровати и наблюдала за ним холодными, суженными глазами.
Виски она уже выпила, но стакан из рук не выпускала.
-- Даю тебе последний шанс, -- хрипло произнесла она.
Рудольф надел пиджак.
-- Спокойной ночи! --попрощался он с ней.
Она швырнула в него стакан. Он не стал увертываться, и сверкающий
стакан, угодив ему прямо в лоб, отскочил и разбился о зеркало, висевшее над
каминной доской из белого мрамора.
-- Маленький говнюк! --прошипела разъяренная женщина.
Рудольф вышел из спальни в прихожую и, тихо закрыв за собой дверь,
нажал кнопку лифта. Лифтер, глубокий старик, наверное, только и годился на
такие вот короткие ночные спуски и подъемы, внимательно разглядывал
Рудольфа, когда они неслись вниз по гремящей шахте. Интересно, следит ли он
за своими пассажирами, вдруг подумал Рудольф. Может, по утрам составляет их
подробное письменное описание?
Лифт, опустившись на первый этаж, остановился. Старый лифтер, открывая
перед ним дверь, сказал:
-- У вас кровь, молодой человек. На голове. Ирвин Шоу. Богач, бедняк

На каждый зов готов ответить, И, открывая душу всем. Не мог я в мире друга встретить И для людей остался нем. Валерий Брюсов