Может ли быть в поэзии тупик? см. Цветаеву.

И мнение другое и другого критика.. .
Если Сергей Есенин назвал себя последним поэтом деревни, то Иосифа Бродского можно назвать последним поэтом города. И Города безусловно как символа всех городов, некоего всемирного мегаполиса, ибо поэзия, со своими формальными законами и четко прослеживающейся Историей зарождения и развития есть в этом смысле искусство городское. И Бродский - последний поэт, исчерпавший все возможности поэзии. И любой поэт после Бродского - эпигон, подражатель, вторитель.. . Формальное развитие поэзии завершено.

Взор поэта, влюбленного в мир, в женщину, в природу, в радость бытия живого - взор восхищенного и влюбленного сменился взором познавшего все и вся мудреца, подвергшего беспощадному анализу мысли все мироздание. Вино не пьянит, женщина лжива и необаятельна, творения природы, единство мира утратили свое волшебство получив четкое денежное выражение. Мир сочтен, взвешен, измерен беспощадным и безжалостным натиском цивилизации.

И в сердце поэта воцарилась печаль. Он одинок в целом мире. Вся поэзия Бродского это один и тот же нескончаемый монолог принца датского, утратившего последние иллюзии и надежды. Не случайно так монологично звучат слова поэта: “... в целом мире я не вижу для себя уж лестной правды”. Мир, увиденный в детстве целостно и радостно, рассыпался как карточный домик и оказался всего лишь составленным из карт, из иллюзий, из мечтаний ребенка.

И никто как Бродский не обозначил так четко тупика поэзии, какого-то вселенского, космического разрыва между природой и поэзией, между природой и человеком: “Талант - игла. И только голос - нить. И только смерть всему шитью пределом”.

Печаль поэта. Печаль раненного, отравленного принца датского.. . Константин ЧЕРЕПАНОВ 26 августа 2000 г.

Наверное, бывает. Мне кажется Борис Пастернак написал это стихотворение, находясь в тупике.. .

О, знал бы я, что так бывает,
Когда пускался на дебют,
Что строчки с кровью - убивают,
Нахлынут горлом и убьют!

От шуток с этой подоплекой
Я б отказался наотрез.
Начало было так далеко,
Так робок первый интерес.

Но старость - это Рим, который
Взамен турусов и колес
Не читки требует с актера,
А полной гибели всерьез.

Когда строку диктует чувство,
Оно на сцену шлет раба,
И тут кончается искусство,
И дышат почва и судьба.

когда поэт нарвался на такой критИк