Царь берег Пушкина, не посылая в действующую армию?

1828 год был тяжелым годом в жизни Пушкина. Дело о распространении стихов
"Андрей Шенье" (март 1828 г.) , расследование "по высочайшему повелению" "по
жалобе, принесенной крепостными людьми митрополита Серафима" о развращающем
влиянии на них "Гавриилиады" (июнь--июль) , кончившееся установлением секретного
надзора (август) , допросы Пушкина, подписка в том, чтобы он ничего не выпускал
без цензуры (август) ; с другой стороны -- идеологическая ссора с Катениным, в
"Старой были", посвященной Пушкину, обвинявшим его в лести самодержцу, --
Катениным, являвшимся одним из представителей старых друзей, --таков этот
мучительный год.
На просьбу Пушкина об определении его в действующую против турок армию --
следует ледяной "высочайший" отказ (20 апреля) . На завтра следует просьба
Пушкина об отпуске на 6--7 месяцев в Париж. Через 2 дня получен отказ. Желание
ехать либо в Грузию, либо в чужие края засвидетельствовано еще в письме к брату
от 18 мая 1827 г. Одновременно и Вяземский приходит к дилемме: "или в службу или
вон из России". Желанием "экспатриироваться" проникнуты письма П. А. Вяземского
к А. И. Тургеневу 1827--1829 гг. 1
Не прося более разрешения властей, Пушкин 5 марта 1829 г. берет подорожную в
Тифлис и 1 мая выезжает в Грузию. Между тем уже 22 марта Бенкендорф сообщает о
его поездке с. -петербургскому военному генерал-губернатору и делает распоряжение
о слежке. Этим объясняется как усиленная слежка во все время пребывания Пушкина
на Кавказе, так и то обстоятельство, что Паскевич разрешил Пушкину прибыть в
действующий корпус: без сомнения, причиной была не только надежда самолюбивого
Паскевича, что Пушкин воспоет его подвиги, но и удобства непосредственного
наблюдения над опальным поэтом.

Между тем не следует забывать намерения -- ехать либо в Грузию, либо "вон из
России". Здесь, может быть, особое значение приобретает фраза в письме
Вяземского к жене от 7 мая 1828 г. (т. е. уже после отказа Пушкину в разрешении
поездки на театр военных действий и в Париж) : "Пушкин едет на Кавказ и далее,
если удастся". Слова "далее, если удастся", могут означать самый театр военных
действий (Закавказье) , хотя следует отметить, что на языке того времени театр
этот был именно "на Кавказе". Быть может, слова "и далее" имеют здесь более
широкое значение.
В "Путешествии в Арзрум" (глава 2) есть место, показывающее, как мысль о
"загранице" сочеталась с путешествием в Арзрум. "Вот и Арпачай", --сказал мне
казак. Арпачай! наша граница! Это стоило Арарата.. . Никогда еще не видел я чужой
земли. Граница имела для меня что-то таинственное; с детских лет путешествия
были моею любимою мечтою. Долго вел я потом жизнь кочующую, скитаясь то по Югу,
то по Северу, и никогда еще не вырывался из пределов необъятной России. Я весело
въехал в заветную реку и добрый конь вынес меня на турецкий берег. Но этот берег
был уже завоеван: я все еще находился в России".
Недозволенная поездка Пушкина входит в ряд его неосуществленных мыслей о
побеге. Юрий Тынянов. О "ПУТЕШЕСТВИИ В АРЗРУМ"

Лонгвиль\ Боюсь, любви стихами не добиться. \ Мария милая! Любви царица! \ Порву стихи: не всем они даны. Уильям Шекспир. Перевод М. А. Кузмина БЕСПЛОДНЫЕ УСИЛИЯ ЛЮБВИ