Какие прецеденты ответственности автора в истории искусства имели место?

Александр Трифонович Твардовский (1910—1971)
Его первое снятие с поста главного редактора «Нового мира» в 1954 году, последовало за изданием таких статей, как «Об искренности и критике» Владимира Померанцева и «Люди колхозной деревни в послевоенной прозе» Федора Абрамова. В последующем Александр Трифонович «пробил» на свои страницы неординарные произведения «Районные будни» В. Овечкина, «Неделя как неделя» Н. Баранской, «Семеро в одном доме» В. Семина… Вообще впечатляет список авторов «твардовского» журнала, каким не смог бы похвастаться ни один другой советский «печатный орган» : Василь Быков, Сергей Залыгин, Валентин Катаев, Александр Яшин, Ольга Берггольц, Маргарита Алигер, Виктор Тендряков, Чингиз Айтматов, Расул Гамзатов, Фазиль Искандер, Борис Можаев, Юрий Трифонов, Василий Белов и многие другие — цвет нашей литературы того и последующего (вплоть до нынешнего) времени.
Особая тема — сотрудничество «Нового мира» и Александра Исаевича Солженицына. Именно в этом журнале вышла легендарная повесть «Один день Ивана Денисовича» (1962, № 11)- достовернейшая картина быта сталинского лагеря. Перипетии борьбы главного редактора «НМ» с цензурно-бюрократическими препонами ярко отражены в книге «Бодался теленок с дубом» .
Твардовский поощрял издание честной мемуаристики, практически не публиковавшейся при Сталине. Так, он напечатал мемуары И. Эренбурга «Люди, годы, жизнь» , А. Горбатова, генерала армии, «годы войны» , а также очерки Л. Любимова «На чужбине» и «Записки дипломата» И. Майского. В 1968 году началась публикация автобиографической книги революционерки Е. Драбкиной «Зимний перевал» , прерванная после выхода первой части и возобновленная лишь через 20 лет.
Такой подбор авторов, вообще редакторская деятельность Александра Трифоновича дали повод Корнею Чуковскому сказать, что «его деятельности» в «Новом мире» нет параллели, кроме разве что Некрасова. Но тому было гораздо легче! «
Нападки властей предержащих и проправительственной критики были беспрерывны: по словам Ю. Трифонова, всегда чувствовалось «давление страшного атмосферного столба» . «Новый мир» бичевался консервативной печатью, такой, как журнал «Октябрь» , газеты «Литература и жизнь» , «Советская Россия» , «Социалистическая индустрия» и ряд других изданий. Чиновники Главлита, воплощавшие худший вариант редакторства, с особым пристрастием изучали материалы, поступающие к Твардовскому, норовя запретить любой текст, содержащий хотя бы тень неблагонадежности. Из-за этого иные номера опального журнала выходили с двух-трехмесячным опозданием.
И после смещения Хрущева (осень 1964-го) началось окончательное «закручивание гаек» . В марте1966 началась газетно-журнальная кампания против одной из публикаций «Нового мира» — статья Ю. Кардина «Легенды и факты» , разоблачающей некоторые пропагандистские мифы о войне (вспомним контраст между народной правдой «Василия Теркина» и сусально-официальной велеречивостью) . Легальным термином верноподданной критики стало выражение «твардовская ересь» . Дошло до того, что в 1968 году писатель А. Первенцев заявил: «Прежде чем вводить танки в Чехословакию, надо было ввести их в редакцию «Нового мира» …
В качестве таких «танков» началось насильственное внедрение в редколлегию деятелей совершенно противоположного Твардовскому склада. Это сопровождалось мощной «артподготовкой» в партийной печати, как, например, «письмо одиннадцати литераторов» в «Огоньке» и поток статей, шельмующих как постоянных авторов «НМ» (И. Эренбурга, Е. Дороша) , так и самого Александра Трифоновича. 24 февраля 1970 года была окончательно принята отставка Александра Трифоновича.
Вероятно, тяжелейшая многолетняя борьба за «Новый мир» и разрушила здоровье его главного редактора, который умер менее чем через два года после отставки — 18 декабря 1971 года — явно безвременно, в 61-летнем возрасте.

Какие прецеденты, о чем вы. Каждая власть переделывает историю и искусство под свои нужды и никого ещё за это не привлекали и не привлекут.

Сожжение Гоголем второго тома "Мертвых душ" - это не только следствие болезни, но и чувство требовательности к самому себе прежде всего.

"В первые же месяцы войны обнаружилась полная профессиональная несостоятельность всех советских маршалов. "Первый красный офицер" Клим Ворошилов и создатель Первой Конной Семен Михайлович Буденный не могла воевать с танками Гудериана. Необходимо было не только заменить стариков новыми командирами, но и как-то объяснить народу, почему легендарные полководцы Гражданской войны, о воинских доблестях которых слагались оды, гремели песни и марши, оказались вдруг профнепригодными.
Эту задачу выполнил писатель Александр Корнейчук своей пьесой "Фронт".
Пьеса печаталась в "Правде" и по своему значению смело могла быть приравнена к постановлениям ЦК.
Ходили слухи, что Сталин сам, лично правил текст пьесы, вымарывая одни реплики и заменяя их другими.
Когда один из любимых учеников поэта Ильи Сельвинского рассказал об этом учителю, тот сказал:
- Настоящий художник никогда не согласился бы на это. Я бы, во всяком случае, не смог.
- А что бы вы сделали на его месте? - спросил ученик.
- Если бы я оказался в положении Корнейчука, - ответил Сельвинский, - я бы сказал: "Товарищ Сталин! Вы сформулируйте вашу мысль, а я выражу ее своими словами". Б. Сарнов, "Перестаньте удивляться! "

2000 летни мултик про геракла потерявши свои асириски род ставшим чеченом