Игра в бисер. Рембрандт.

Ночной дозор
Когда в городе гаснут праздники,
Когда грешники спят и праведники,
Государственные запасники
Покидают тихонько памятники.
Сотни тысяч (и все - похожие)
Вдоль по лунной идут дорожке,
И случайные прохожие
Кувыркаются в «неотложки» .
И бьют барабаны!. .
Бьют барабаны,
Бьют, бьют, бьют!

На часах замирает маятник,
Стрелки рвутся бежать обратно:
Одинокий шагает памятник,
Повторённый тысячёкратно.
То он в бронзе, а то он в мраморе,
То он с трубкой, а то без трубки,
И за ним, как барашки на море,
Чешут гипсовые обрубки.
И бьют барабаны!. .
Бьют барабаны,
Бьют, бьют, бьют!

Я открою окно, я высунусь,
Дрожь пронзит, будто сто по Цельсию!
Вижу: бронзовый генералиссимус
Шутовскую ведёт процессию.
Он выходит на место лобное,
«Гений всех времён и народов! »
И как в старое время доброе
Принимает парад уродов!
И бьют барабаны!. .
Бьют барабаны,
Бьют, бьют, бьют!

Прёт стеной мимо дома нашего
Хлам, забытый в углу уборщицей,
Вот сапог громыхает маршево,
Вот обломанный ус топорщится!
Им пока - скрипеть, да поругиваться,
Да следы оставлять линючие,
Но уверена даже пуговица,
Что сгодится ещё при случае.
И будут бить барабаны!
Бить барабаны,
Бить, бить, бить!

Утро родины нашей розово,
Позывные летят, попискивая,
Восвояси уходит бронзовый,
Но лежат, притаившись гипсовые.
Пусть до времени покалечены,
Но и в прахе хранят обличие,
Им бы гипсовым человечины -
Они вновь обретут величие!
И будут бить барабаны!. .
Бить барабаны,
Бить, бить, бить!

Александр Галич

Ребенком будучи представить я не мог, \Что Моцарт ест и пьет. Ведь Моцарт — это бог. \Потом увидел с Саскией его (Наверное, Рембрандт. Не в этом дело) , В руках бокал. Веселье. Торжество. И все-таки не тело, нет, не тело, А что-то то, чему названья нет, Преодолев материю, напело, Напело эту музыку и цвет.

И художник-отец приникает к Рембрандту\В споре с сыном-поэтом и учится сам, \Потому что сильней, чем уму и таланту, \В этом мире слезам надо верить, слезам. Александр Кушнерь 22,119 Достигай своих выгод, а если не выгод,

РЕМБРАНДТ Ах, славный Рембрандт, теней художник! \ Приди к ней ночью, поставь треножник, \ И в сердце кисти окуная, \ Изобрази мою Данаю. \ \ В тот миг, когда сияя тонко, \ Она, как бога, ждет подонка. В. М. Нестеровский "У Голубой лагуны". Том 5Б. Моя Даная

Да, насильник-литовец\ Был, словно какой-то чухонец. \ Он отнял у Зевса добычу, \ И в него теперь пальцами тычут. \ Картина стоит 800 тысяч. \ Мы с Девой плачем, \ И я целую у нее Элен плечи, \ И мне кажется, что повторяется "Данаи" вечность. \ "Данаю" отравили синильной кислотой. \ Постой, литовец, постой. \ И Рембрандт встал из гроба\ Сурово, \ И написал на лбу литовца: \ "Тебя будет судить Иегова". Василий Филиппов Из цикла "Даная"(июнь 1985) "Даная"

Рембрандт - сумрак больницы, наполненной стоном, \ Под гигантским распятьем в пространстве ночном, \ Где молитвы и слёзы - в тумане зловонном, \ Рассечённые зимним и резким лучом. Шарль Бодлер. Перевод Василия Бетаки МАЯКИ

Рембрандт великий\ потерял жену -\ вот корчит рожи, перед зеркалом\ рисуя\ один скульптор хочет выдать за меня свою младшую сестру когда она \ подрастёт и оформится\ все поэты поколения живых классиков хотят повыдавать за меня своих \ прекрасных дочерей\ семья одного известного историка хочет выдать за меня свою \ ненаглядную доченьку дочуру\ ещё я точно знаю - одна одинокая женщина мечтает выдать за меня свою

Рембрандт выгреб угли, \ и на миг загорелись морщины\ предыстории - старцев, их стад -\ с аравийской пустыни\ переписанной в сад. Владимир Гандельсман Из сборника «Эдип» 1998 Из цикла "Шум Земли" Черно-красная ночь Украины,

Рембрандт выгреб угли, \ и на миг загорелись морщины\ предыстории - старцев, их стад -\ с аравийской пустыни\ переписанной в сад. Владимир Гандельсман Из сборника «Эдип» 1998 Из цикла "Шум Земли" Черно-красная ночь Украины,

За стадом Петя многорукий\ Шагает, солнцедару рад. \ Гербарий. Разгребает угли\ Горячих сумерек Рембрандт. \ Такая горечь, будто блудный\ Отец замялся у ворот. \ Ночь пролетит. Наступит утро. \ Он постоит и не войдет.. . Алексей Дьячков «Арион» 2006, №2 Открой глаза. В цветных колечках

И Рембрандта в зените славы \Везёт к стихам кабриолет, Сидит художник у канавы, \Но Саский нет и смысла нет, Марина Доля Из цикла «ПЕТЕРБУРГСКАЯ ВИНЬЕТКА» Speaking In Tongues КАРТУШ АПРЕЛЬСКИЙ

Ну, конечно, когда-то взорвут. Разрастется гриб\ Над одной из столиц паладинов свобод и права. \ Вот и все. С миллионами вместе Рембрандт погиб, \ Где стоял музей — радиация, пыль, отрава. Алексей Машевский «Звезда» 2008, №11 Ну, конечно, когда-то взорвут. Разрастется гриб

Она бы, думаю, понравилась Рембрандту, \ Он тоже странности и вольности любил, \ Чалму турецкую, неравнодушен к банту, \ К халату, помнится, к стальному шлему был. Александр Кушнер Нева, 2006 N9 Художник женщину в мужской напишет шляпе,

Рембрандт, скорбная, полная стонов больница, \ Черный крест, почернелые стены и свод, \ И внезапным лучом освещенные лица\ Тех, кто молится небу среди нечистот… Ш. Бодлер. «Маяки» Григорий Кружков «Иностранная литература» 2007, №1

Ох Ночной дозор! Самая, наверное, известная, "раскрученная" картина Рембрандта. Картина-детектив, картина - шоу, источник разных версий и сюжетов.. .Я была в Амстердаме как раз в 2006 году, в год Рембрандта. И попросту картину было посмотреть затруднительно. Из нее было сделано "кино"
В Рийксмузеуме картину представлял культовый английский кинорежиссер Питер Гринуэй, работавший в то время над собственным "Ночным дозором" - одноименным кинофильмом, в которых отстаивал совершенно фантастическую детективную версию создания знаменитого произведения.
У Гринуэя картина Рембрандта зазвучала и пришла в движение: войдя в специально обустроенное для презентации помещение, посетители (я в том числе) слышали выстрелы, крики, собачий лай, барабанную дробь.
Тут же на десятках экранов мелькали "ожившие" герои "Ночного дозора". Сам же зал, где хранится полотно, был превращен в подобие театра или кинотеатра, в котором "Ночной дозор" казался мизансценой спектакля или кадром из фильма. В погруженном в темноту зале блуждающий луч света выхватывал фрагменты холста – лица, оружие, костюмы, а светящийся контур обрисовывал фигуры… Когда "Сеанс" заканчивался, выходя из зала можно было посмотреть картину минутку-другую, пока зал заполнялся следующей порцией "зрителей"
Потом я много читала об этой картине, загадки, загадки.. .
Самая манящая среди загадок "Дозора" - изображение странной девочки в золотом наряде.
Она кажется карлицей: ростом с ребенка, но с лицом молодой женщины, это лицо хорошо знакомо, оно встречалось уже не раз в других сюжетах. Это лицо Эсфири («Эсфирь перед встречей с Артаксерксом» , 1633); еще ближе — лицо Прозерпины, одетой в такое же золотое платье и с похожим выражением испуганного и сопротивляющегося ребенка («Похищение Прозерпины» , 1631); это лицо Ангела, поднимающего крышку гроба в Мюнхенском «Воскресении Христа» (1636–1639). Это лицо второй, лондонской «Флоры» (первоначальной Юдифи) , 1635, то есть беременной Саскии. Это лицо молодой Саскии. Рембрандт начал писать "Ночной дозор" счастливым семьянином, а закончил вдовцом. Это милое личико в толпе вояк – может быть, последний портрет любимой, личная нота в заказной работе.


Рембрандт
А всё же я сильней,
Чем даже смерть!
Хендрике
Вы фантазер, мой барин.
Рембрандт
Моя палитра властвует над ней!
Ей не свалить меня одним ударом!
Я Саскию нанес на полотно,
И пусть, сбирая урожай обильный,
Смерть скосит десять поколений, но
Она, зубами лязгая бессильно,
Не раз минует чистый образ тот,
То полотно, что, как письмо в конверте,
К потомкам отдаленнейшим дойдет
И тронет их. Да, я сильнее смерти!
еДмитрий Кедрин Рембрандт (драма в стихах)

"Тайное, «для себя» название «Ночного дозора» должно было звучать как-то вроде: «Прощание с Саскией (Флорой, Юдифью, Эсфирью, Прозерпиной, Подругой Блудного Сына, Надгробным Ангелом) или «Реквием Саскии» , 1642."О. Седакова"Письма о Рембрандте"

У меня почему-то ассоциируется с поэмой Блока:

...И идут без имени святого
Все двенадцать - вдаль.
Ко всему готовы,
Ничего не жаль.. .
Их винтовочки стальные
На незримого врага.. .
В переулочки глухие,
Где одна пылит пурга.. .

"На рассвете тих и странен
Городской ночной дозор.
Хорошо! Никто не ранен.
И служебный близок двор.

Голубые тени башен.
Тяжесть ружей на плече.
Город виден и нестрашен.
Не такой, как при свече.

Мимо вывески сапожной,
Мимо старой каланчи,
Мимо шторки ненадежной,
Пропускающей лучи.

«Кто он, знахарь иль картежник,
Что не гасит ночью свет? » —
«Капитан мой! То художник.
И, клянусь, чуднее нет.

Никогда не знаешь сразу,
Что он выберет сейчас:
То ли окорок и вазу,
То ли дерево и нас.

Не поймешь, по правде, даже,
Рассмотрев со всех сторон,
То ли мы — ночная стража
В этих стенах, то ли он» .
А Кушнер.

***
. НОЧНАЯ СТРАЖА
1850 Чюмина О.

Из А. Ч. Суинберна, пер. с англ.

"Товарищ, что скажешь о ночи?.. "
- "Блеск молнии, буря и мрак.. .
Огнями не вспыхнул маяк,
Но ярок во мгле этой ночи
Лишь отблеск потешных огней,
И светом залиты чертоги
Тех хищников знатных, чьи ноги
Безжалостно топчут людей".

"Пророк, что ты скажешь о ночи? "
- "Изгнанник свободный, стою
У бездны морской на краю.. .
И видели вещие очи
Угрозу для гордых голов -
Губительных молний блистанье,
Я слышал громов грохотанье
Над прахом погибших борцов".

"Что скажете, братья, о ночи? "
- "Мы плачем всю ночь напролет,
Готовы мы выплакать очи.. .
Кто наших детей нам вернет?
О жадные клювы и пасти,
Вернете ли нашим отцам
Вы тех, кто растерзан на части
И брошен добычею вам? "

"Что скажете, жертвы, о ночи? "
- "Терпеть уже не было мочи.
При виде меча и петли
За право мы на смерть пошли.
Но мы не погибли бесплодно,
Раскаянья нет у борца.
Свободе служили свободно
Мы жизнью своей до конца".

"Политик, что скажешь о ночи? "
- "Продлится так долго она,
Насколько мне будет нужна.
!А золото радует очи
И ночью, и в утренний час.
Где нужно -клянемся мы смело,
Минует опасность для нас -
Схороним и слово, и дело".

"Изгнанник, что скажешь о ночи? "
- "Мгновенья текут, как вода,
И тяжко в такие года
Нам бодрствовать в сумраке ночи.
Стою средь зыбучих песков,
Но издали слышу в изгнанье -
Цветов ароматы с лугов
И вольного ветра дыханье! "

"О пленник, что скажешь о ночи? "
- "Над нами всю ночь напролет
Всё дождик кровавый идет,
И он заливает нам очи.
Не всё ли едино в тюрьме:
Дневное, ночное ли время?
Так будет - доколе во тьме
Цепей не расторгается бремя".

"Европа, что скажешь о ночи? "
- "Спроси у небес, у морей,
У наций, моих дочерей,
Народов еще не подросших.
Но та уж явилась на свет,
Что правду с неправдой рассудит:
Она, а не я, даст ответ,
И что она скажет - так будет! "