ШАХМАТИСТ ЕГОРЫЧЕВ
Из всех новых административных насельников интеллигенция, по наблюдениям Антона, ощущала себя наименее несчастной, хотя ее положение было хуже, чем у кулаков, немцев или корейцев: она не знала ремесел, земли, а служить в горисполкоме, райкоме, РОНО ссыльные права не имели. Но многие и них, как ни странно, совсем не считали свою жизнь погибшей, а скорее наоборот. Шахматист Егорычев, знаменитый в городке своим мощным тепличным и поливным огородничеством, а так же страстный книгочей, признавался Антону уже в глубокой старости – я счастлив, что меня отлучили от игры в бисер. Гройдо говорил: он рад, что порвалась цепь, сковывающая его этой колесницей.
Александр Чудаков «Ложится мгла на старые ступени» (роман-идиллия)
А что литература говорит об этом?
(О шахматисте Егорычеве, подобных шахматистах и прочем)
«Знакомые по Знаменке – ссыльнополитические – настолько считали меня своим человеком, что однажды летом предложили мне пойти с ними на свидание к товарищам, которые по болезни отстали от партии ссыльных, направленной из Александровского централа (знаменитого в свое время) на поселение в северную часть реки Лены. Я, что было дома получше, собрала для передачи. Из разговора я поняла, что болезнь заключенных была вымышленной, что они отстали от партии в Знаменке как удобном пункте для организации побега. В Знаменке была тюрьма, и не маленькая, а отставших от партии ссыльных поместили в каталажку – это небольшое отдельное помещение во дворе волостного правления, предназначенное для отсидки мелких преступников. В этой каталажке в отделении для преступников находились стол, скамьи, нары и было два окна, заделанных железными решетками.
Когда мы пришли к заключенным, дверь уличная была открыта настежь, сторож находился через стену, на своей половине. «Больные» встретили нас приветливо, попросили сторожа вскипятить самовар. Гости и хозяева расселись на скамьи вокруг стола. Мои друзья-ссыльные представили меня хозяевам как сочувствующую местную сибирячку, которая многим интересуется, и добавили, что, несмотря на мой юный возраст, со мной можно играть в шахматы. Я не ожидала такой аттестации и очень смутилась. Мой партнер усмехнулся и спросил, сколько мне дать заранее фигур. Я от такой жертвы отказалась, сильно волновалась, проигрывала, но сопротивлялась упорно. В конце игры партнер сказал: «Если любите эту интересную игру, тренируйтесь, возможно, из вас получится хороший шахматист» .
Это был молодой человек по виду лет 25, среднего или немного выше роста, худощавый с резким профилем и большим чубом на голове, по фамилии Бронштейн… Через два дня узнаю, что заключенные сбежали».
