"А над аилом на бугре стоят два больших тополя. Я помню их с тех пор,
как помню себя. С какой стороны ни подъедешь к нашему Куркуреу, прежде
всего увидишь эти два тополя, они всегда на виду, точно маяки на горе. Даже
и не знаю, чем объяснить, - то ли потому, что впечатления детских лет
особенно дороги человеку, то ли это связано с моей профессией художника, -
но каждый раз, когда я, сойдя с поезда, еду через степь к себе в аил, я
первым долгом издали ищу глазами родные мои тополя.
Как бы высоки они ни были, вряд ли так уж сразу можно увидеть их на
таком расстоянии, но для меня они всегда ощутимы, всегда видны.
Сколько раз мне приходилось возвращаться в Куркуреу из дальних краев,
и всегда с щемящей тоской я думал: "Скоро ли увижу их, тополей-близнецов?
Скорей бы приехать в аил, скорей на бугорок к тополям. А потом стоять под
деревьями и долго, до упоения слушать шум листвы".
В нашем аиле сколько угодно всяких деревьев, но эти тополя особенные -
у них свой особый язык и, должно быть, своя особая, певучая душа. Когда ни
придешь сюда, днем ли, ночью ли, они раскачиваются, перехлестываясь ветвями
и листьями, шумят неумолчно на разные лады. То кажется, будто тихая волна
прилива плещется о песок, то пробежит по ветвям, словно незримый огонек,
страстный горячий шепот, то вдруг, на мгновенье затихнув, тополя разом,
всей взбудораженной листвой шумно вздохнут, будто тоскуя о ком-то. А когда
набегает грозовая туча и буря, заламывая ветви, обрывает листву, тополя,
упруго раскачиваясь, гудят, как бушующее пламя. " (Ч. Айтматов "Первый учитель"0
Литература
Самые красивые тополя в литературе, кино, живописи?
«Тополь осенял наше детство…
Тополь помнил всех, кто ссаживал на коленях кожу, пытаясь добраться хотя бы до первой развилки. Всех, кто, окончив школу, вбегал во двор и радостно лупил по стволу ненужным теперь портфелем…
Тополь не обижался ни на ребят, ни на взрослых. Не обижался, когда по нему били тугими мячами, когда вырезали на его коре инициалы и сердца со стрелами, когда стреляли в него из пугачей. Не обиделся на соседку Василису Тимофеевну, когда она вбила в ствол железный штырь, чтобы привязывать бельевую веревку. Не обиделся, когда в него кузовом впилил грузовик с дровами соседа Ивана Георгиевича. Был наш тополь незыблемый и вечный, как гранитная скала. Что ему какие-то царапины.. .
Он щедро кидал свою тень на двор, заросший по краям лебедой, крапивой и лопухами…
В годы моего детства было у ребят такое выражение: "До неба! " Это значит что-то очень большое. Больше всего на свете. "У меня знаешь сколько фантиков? Целая тыща! ", "Подумаешь! А у меня вообще до неба! ", "Мама, я тебя знаешь как люблю! Вот так, до неба! ".
Тополь наш тоже был "до неба".
И он связан был с небом, с высотой, с полетами. Сколько стрел из наших луков затерялось в его чаще и не вернулось на землю! Сколько воздушных змеев запуталось и навсегда сгинуло в его листве.. . Но мы не обижались на тополь, так же как он не обижался на нас.
Несколько раз ночные июльские грозы, белые от электрических вспышек и оглушительные (сейчас, по-моему, таких и не бывает) , обрушивали на тополь молнии и шквалы. И тогда он с грохотом ронял на крышу нашего флигеля громадные горизонтальные ветви. Да что там ветви — целые деревья! Они пробивали кровельные листы, а крыльцо и двор буквально заваливали сучьями с мокрой зеленоватой корой и блестящими от дождя листьями.
Но тополь ничуть не становился меньше, его крона нисколько не редела. Я думаю, что свои упавшие ветви тополь с доброй усмешкой просто дарил нам. Утром выскакивали мы в сверкающий от солнца и луж двор, ныряли в прохладный воздух, который состоял из свежести и запаха тополиных листьев, вымытых дождевой водой. Холодные листья прилипали к лицу и голым локтям, когда мы стаскивали исполинские сучья к забору.
Из этих сучьев и ветвей мы строили большущий шалаш. Внутри шалаша было как в тополиной роще. Солнце среди листьев зажигалось белыми звездами с такими сверкающими и острыми лучами, что, казалось, они покалывали кожу. А тополиный запах заполнял весь мир… »
(В. Крапивин «Тополиная рубашка» )
Тополь помнил всех, кто ссаживал на коленях кожу, пытаясь добраться хотя бы до первой развилки. Всех, кто, окончив школу, вбегал во двор и радостно лупил по стволу ненужным теперь портфелем…
Тополь не обижался ни на ребят, ни на взрослых. Не обижался, когда по нему били тугими мячами, когда вырезали на его коре инициалы и сердца со стрелами, когда стреляли в него из пугачей. Не обиделся на соседку Василису Тимофеевну, когда она вбила в ствол железный штырь, чтобы привязывать бельевую веревку. Не обиделся, когда в него кузовом впилил грузовик с дровами соседа Ивана Георгиевича. Был наш тополь незыблемый и вечный, как гранитная скала. Что ему какие-то царапины.. .
Он щедро кидал свою тень на двор, заросший по краям лебедой, крапивой и лопухами…
В годы моего детства было у ребят такое выражение: "До неба! " Это значит что-то очень большое. Больше всего на свете. "У меня знаешь сколько фантиков? Целая тыща! ", "Подумаешь! А у меня вообще до неба! ", "Мама, я тебя знаешь как люблю! Вот так, до неба! ".
Тополь наш тоже был "до неба".
И он связан был с небом, с высотой, с полетами. Сколько стрел из наших луков затерялось в его чаще и не вернулось на землю! Сколько воздушных змеев запуталось и навсегда сгинуло в его листве.. . Но мы не обижались на тополь, так же как он не обижался на нас.
Несколько раз ночные июльские грозы, белые от электрических вспышек и оглушительные (сейчас, по-моему, таких и не бывает) , обрушивали на тополь молнии и шквалы. И тогда он с грохотом ронял на крышу нашего флигеля громадные горизонтальные ветви. Да что там ветви — целые деревья! Они пробивали кровельные листы, а крыльцо и двор буквально заваливали сучьями с мокрой зеленоватой корой и блестящими от дождя листьями.
Но тополь ничуть не становился меньше, его крона нисколько не редела. Я думаю, что свои упавшие ветви тополь с доброй усмешкой просто дарил нам. Утром выскакивали мы в сверкающий от солнца и луж двор, ныряли в прохладный воздух, который состоял из свежести и запаха тополиных листьев, вымытых дождевой водой. Холодные листья прилипали к лицу и голым локтям, когда мы стаскивали исполинские сучья к забору.
Из этих сучьев и ветвей мы строили большущий шалаш. Внутри шалаша было как в тополиной роще. Солнце среди листьев зажигалось белыми звездами с такими сверкающими и острыми лучами, что, казалось, они покалывали кожу. А тополиный запах заполнял весь мир… »
(В. Крапивин «Тополиная рубашка» )
Тополя тополя в город мой влюбленные
На пути деревца деревца зеленые
Беспокойной весной вы шумите листвой
И не спится вам вместе со мной
Тополя тополя беспокойной весной
Вы шумите листвой тополя тополя
И не спится вам вместе со мной
Тополя тополя солнцем коронованы
Ждут дороги меня и тревоги новые
Далеко ухожу в сердце вас уношу
Как весенний волнующий шум
Тополя тополя далеко ухожу
В сердце вас уношу тополя тополя
Как весенний волнующий шум
Тополя тополя мы растем и старимся
Но душою любя юными останемся
И как в юности вдруг вы уроните пух
На ресницы и плечи подруг
Тополя тополя и как в юности вдруг
Вы уроните пух тополя тополя
На ресницы и плечи подруг
На пути деревца деревца зеленые
Беспокойной весной вы шумите листвой
И не спится вам вместе со мной
Тополя тополя беспокойной весной
Вы шумите листвой тополя тополя
И не спится вам вместе со мной
Тополя тополя солнцем коронованы
Ждут дороги меня и тревоги новые
Далеко ухожу в сердце вас уношу
Как весенний волнующий шум
Тополя тополя далеко ухожу
В сердце вас уношу тополя тополя
Как весенний волнующий шум
Тополя тополя мы растем и старимся
Но душою любя юными останемся
И как в юности вдруг вы уроните пух
На ресницы и плечи подруг
Тополя тополя и как в юности вдруг
Вы уроните пух тополя тополя
На ресницы и плечи подруг
Алексей Черкасов, Полина Москвитина, "Чёрный тополь" (одна из книг трилогии) :
"Костляво-черный в зимнюю пору, белый от куржака в морозы, огромный и величественный в зеленой шубе, возвышался он над крестовой крышей дома, как загадочный свидетель минувших времен, чтобы потом, на страшном суде, дать показания о всех бедах и преступлениях, свершенных людьми на его веку. Нечто загадочное и тревожное мерещилось малому Демке в старом тополе. То Святое древо как-то странно посвистывало, будто созывало праведников на моленье, то оно лопотало, лопотало ночи напролет, словно что-то рассказывало чернолесью на своем тополином языке, то в лютую стужу скребло по крыше голыми сучьями, ровно в тепло просилось, чтоб погреть задубевшие старые кости, то исходило натужным гудом перед непогодьем; и, когда налетала буря с Амыла, тяжко стонало. И чудилось Демке, что Святой тополь отбивается от несметной силы нечистых, и боялся, как бы он, не выдержав битвы, не рухнул на крышу дома. «Как бабахнется, так всех придавит. И меня, и мамку с Фроськой» . Тятьку – рыжую бородищу не жалел – пущай давит. Все едино Демке добра не ждать от тятьки".
Чингиз Айтматов, "Тополёк мой в красной косынке"
В кино: "Три тополя на Плющихе"
Владимир Маяковский, Про это":
"А за морями
- тополя
возносят в небо мертвость.
Что ж
- ступлю!
И сразу
тополи
сорвались с мест
пошли
затопали.
Тополи стали спокойствия мерами,
ночей сторожами,
милиционерами".
"Костляво-черный в зимнюю пору, белый от куржака в морозы, огромный и величественный в зеленой шубе, возвышался он над крестовой крышей дома, как загадочный свидетель минувших времен, чтобы потом, на страшном суде, дать показания о всех бедах и преступлениях, свершенных людьми на его веку. Нечто загадочное и тревожное мерещилось малому Демке в старом тополе. То Святое древо как-то странно посвистывало, будто созывало праведников на моленье, то оно лопотало, лопотало ночи напролет, словно что-то рассказывало чернолесью на своем тополином языке, то в лютую стужу скребло по крыше голыми сучьями, ровно в тепло просилось, чтоб погреть задубевшие старые кости, то исходило натужным гудом перед непогодьем; и, когда налетала буря с Амыла, тяжко стонало. И чудилось Демке, что Святой тополь отбивается от несметной силы нечистых, и боялся, как бы он, не выдержав битвы, не рухнул на крышу дома. «Как бабахнется, так всех придавит. И меня, и мамку с Фроськой» . Тятьку – рыжую бородищу не жалел – пущай давит. Все едино Демке добра не ждать от тятьки".
Чингиз Айтматов, "Тополёк мой в красной косынке"
В кино: "Три тополя на Плющихе"
Владимир Маяковский, Про это":
"А за морями
- тополя
возносят в небо мертвость.
Что ж
- ступлю!
И сразу
тополи
сорвались с мест
пошли
затопали.
Тополи стали спокойствия мерами,
ночей сторожами,
милиционерами".
Похожие вопросы
- Самый красивый наряд в литературе, кино, живописи?
- Что есть о самых красивых цветах в литературе, кино, живописи?
- Самый известный медведь в литературе, кино, живописи?
- Самая известная русалка в литературе, кино, живописи?
- Самый известный ручей в литературе, кино, живописи?
- Самый известный обед в литературе, кино, живописи?
- Самая известная мельница в литературе, кино, живописи?
- Самые известные картежники в литературе, кино, живописи?
- Самая известная пленница в литературе, кино, живописи?
- Самый известный охотник в литературе, кино, живописи?