О любви немало песен сложено.. . Вот друг тоже попытался написать сонет. Оцените? http://otvet.mail.ru/bk/kotov_1234/

Сонет
Вия

Ты - радость пробуждения от сна.
Столетия безбрежность небосвода
ждала тебя, как пашня майских всходов.
Моя душа одной тобой пьяна.
Ты мне нужна как вера, как весна.
Душа озябла за лихие годы.
Ты вся - огонь. Твоя сестра - свобода,
Но, всё же, ты прекрасней, чем она.
Не налюбуюсь чудом светло-рыжим!
С тобою солнце веселей и ближе,
цветы шиповника - милее роз!
Так оставайся дикой и красивой,
чтоб каждый вечер звездам молчаливым
ты вновь дарила золото волос.

Что такое тест? Приведенное к стандартному виду интервью. Что такое стихи? Приведенный к стандартному виду личностный стимул. «Вот кто я, вот мои стихи, в которых я излил душу. Что вы скажете о моей душе? » Стихи. Самопредъявление. Стимул в ожидании реакции. Запрос к публике об оценке. «Скажите, как вам мои стихи? » - на самом деле значит: «Скажите мне, как вам я? » Но приговор может быть несправедлив, жесток и ужасен, и тогда вместо человека на скамью подсудимых садится не поэт сам – а его лирический герой. Поэзия – это такой способ выходить на мировую сцену не лично, но как бы общественно в облачении лирического героя, воспевающего, к примеру, лирическую героиню.
Стихи – это изделие, за всяким изделием стоит мастер. Но если изделие попадает в руки человеку злому, то именно то, что оно – хорошее, вызовет нечто противоположенное чистому восторгу – грязный восторг, легко определяемый как зависть.

Осень не спрашивает: «Как вам я? » Река не спрашивает: «Как вам я? » Не спрашивает бабочка, она и не может спрашивать, и только в голове человека может возникнуть образ бабочки, знающей о своей красоте. Не спрашивает и грязь: «Как вам я? » И червь, и плесень, и хриплый кран перекрытого водопровода, и гул самолета, похожий на громовые раскаты от расчески, скребущей голову со лба к затылку.
Мой лирический герой становится с каждым днем все более выдуманным. Кому я нужен? Странным образом я боюсь не людей, а своих разговоров с ними. Разговоры – любимая игра моих соотечественников, но я в нее проигрываю. Стоит начаться разговору, как меня охватывает страх: вот сейчас кончится стимул и от меня потребуется реакция, и я опять ляпну что-то не то, и мой собеседник, такой хороший и такой добрый человек, такой дорогой мне, скиснет, ему станет скучно, и он почувствует себя неловко. Вернее, это даже не страх ляпнуть, а страх почувствовать, что я не могу почувствовать то же самое, что чувствует мой собеседник. Это страх не столько своего провала, сколько его провала, потому что ему не удается заразить меня своим чувством. Я чувствую себя каменным идолом, когда они разговаривают со мной, и хуже того – идолом, которому ужасно стыдно быть идолом, но который не может никем, кроме как идолом быть. У меня тупое сердце. Сердце-дебил.

Вот и сейчас мой друг просит меня рассказать ему о своих стихах – он просит меня рассказать меня о его рассказе. Но вопрос с тем же успехом он мог бы адресовать Сатурну, внутри которого мрак, жуть и пустота. Что я могу сказать ему? В стихах описывается отношение лирического героя, назовем его NNN, к лирической героине. Свое самоощущение после встречи с ней он считает разительно отличающимся от того, что было раньше, и находит такую же разницу, как между сном и бодрствованием. Встреча с ней радостна ему, как пробуждение от сна. Люди любят спать, но NNN оценивает сон как состояние плохое, а пробуждение – как хорошее. Возможно, сон в данном случае – метафора смерти? Или полужизни, в состав которой входит ингредиент смерти, например, летаргического сна? Это подтверждается и упоминанием пашни, населяющие организмы которой на зиму входят в состояние анабиоза – зимней спячки.
______________________________________________________________________