Игра в бисер. НА ЗАПАД.

От границы мы Землю вертели назад -
Было дело, сначала.
Но обратно ее закрутил наш комбат,
Оттолкнувшись ногой от Урала.

Наконец-то нам дали приказ наступать,
Отбирать наши пяди и крохи,
Но мы помним, как солнце отправилось вспять
И едва не зашло на Востоке.

Мы не меряем Землю шагами,
Понапрасну цветы теребя,
Мы толкаем ее сапогами -
От себя, от себя.

И от ветра с Востока пригнулись стога,
Жмется к скалам отара.
Ось земную мы сдвинули без рычага,
Изменив направленье удара.

Не пугайтесь, когда не на месте закат.
Судный день - это сказки для старших.
Просто Землю вращают, куда захотят,
Наши сменные роты на марше.

Мы ползем, бугорки обнимаем,
Кочки тискаем зло, не любя,
И коленями Землю толкаем -
От себя, от себя.

Здесь никто не найдет, даже если б хотел,
Руки кверху поднявших.
Всем живым - ощутимая польза от тел:
Как прикрытье используем павших.

Этот глупый свинец всех ли сразу найдет,
Где настигнет - в упор или с тыла?
Кто-то там впереди навалился на дот -
И Земля на мгновенье застыла.

Я ступни свои сзади оставил,
Мимоходом по мертвым скорбя,
Шар земной я вращаю локтями -
От себя, от себя.

Кто-то встал в полный рост и, отвесив поклон,
Принял пулю на вдохе,
Но на Запад, на Запад ползет батальон,
Чтобы солнце взошло на Востоке.

Животом - по грязи, дышим смрадом болот,
Но глаза закрываем на запах.
Нынче по небу солнце нормально идет,
Потому что мы рвемся на Запад!

Руки, ноги - на месте ли, нет ли, -
Как на свадьбе, росу пригубя,
Землю тянем зубами за стебли -
На себя, на себя!

Высоцкий

Ярослав Гашек "Похождения бравого солдата Швейка"
...
Римские легионы Цезаря, забравшись (опять-таки без всяких географических карт) далеко на север, к Галльскому морю, решили вернуться в Рим другой дорогой, чтобы еще попытать счастья, и благополучно прибыли в Рим. Наверное, именно с той поры пошла поговорка, что все дороги ведут в Рим.

Точно так же все дороги ведут и в Чешские Будейовицы. Бравый солдат Швейк был в этом глубоко убежден, когда вместо будейовицких краев увидел милевскую деревушку. И, не меняя направления, он зашагал дальше, ибо никакое Милевско не может помешать бравому солдату добраться до Чешских Будейовиц.

Таким образом, через некоторое время Швейк очутился в районе Кветова, на западе от Милевска. Он исчерпал уже весь свой запас солдатских походных песен и, подходя к Кветову, был вынужден повторить свой репертуар сначала:

Когда в поход мы отправлялись,

Слезами девки заливались.. .

По дороге из Кветова во Враж, которая идет все время на запад, со Швейком заговорила старушка, возвращавшаяся из костела домой:

- Добрый день, служивый. Куда путь держите?

- Иду я, матушка, в полк, в Будейовицы, на войну эту самую.

- Батюшки, да вы не туда идете, солдатик! - испугалась бабушка. - Вам этак туда ни в жисть не попасть. Дорога-то ведет через Враж прямехонько на Клатовы.

- Я полагаю - человек с головой и из Клатов попадет в Будейовицы, - почтительно ответил Швейк. - Правда, прогулка не маленькая, особенно для человека, который торопится в свой полк и побаивается, как бы, несмотря на все его старания явиться в срок, у него не вышло неприятности.
...

От Курска и Орла
Война нас довела
До самых вражеских ворот.
Такие брат дела.. .
Когда-нибудь мы вспомним это
И не поверится самим,
А нынче нам нужна одна победа,
Одна на всех. Мы за ценой не постоим!
Окуджава

" Еще чувствовалось подрагивание, невесомое ныряние пола самолета, еще
звучал в заложенных ушах звенящий рев двигателей при посадке, поэтому,
когда вместе с группой пассажиров они вошли через пневматические двери в
стеклянное здание гамбургского аэропорта, окликнувший женский голос
нечетко дошел до них:
- Господин Никитин?. .
Довольно высокая, в темном костюме женщина лет сорока, с прядями
чистой, аккуратной седины в каштановых волосах, улыбаясь им издали, сразу
же быстро направилась к обоим из толпы встречающих около дверей первого
зала, и Никитин, тоже улыбаясь, поставил тяжелый от четырех бутылок
коньяка портфель, не вполне твердо проговорил на немецком языке:
- Госпожа Герберт! По-моему, я не ошибся? Здравствуйте! Да, я Никитин.
А это мой друг - писатель Самсонов. (Самсонов, чрезмерно корректный,
сдержанно кивнул фрау Герберт. ) Значит, вы все же узнали меня? По
фотографии? Неужели?
- Да, да, господин Никитин. Я очень рада, что вы приехали! Мы так долго
ждали вашего приезда! Мы уже потеряли всякую надежду.. .
Она неожиданно крепко ответила на его рукопожатие, она смотрела ему в
лицо, и в ее молодых, не соответствующих седине, возбужденно-радостных
синих глазах мелькало подавленное улыбкой выражение, похожее на испуг и
растерянность. Она повторяла:
- Да, да, господин Никитин.. . Я прошу вас к машине. Она здесь недалеко.
Нет, сначала мы получим вещи. Как вы чувствуете себя после самолета?
- Терпимо, - ответил Никитин. - Спасибо. Кажется, живы оба. " (Ю. Бондарев "Берег")

Уходят парни от невест.
Невесть зачем, из отчих мест
Три дурака бегут на Запад.
Их кто-то выдает. Их цапают.
41-й год. Привет!
«Суд идет! » Десять лет.

«Возлюбленный, когда вернешься? !
четыре тыщи дней, как ноша,
четыре тысячи ночей
не побывала я ничьей,
соседским детям десять лет,
прошла война, тебя все нет,
четыре тыщи солнц скатилось,
как ты там мучаешься, милый,
живой ли ты и невредимый?
предела нету для любимой —
ополоумевши любя,
я, Рута, выдала тебя —
из тюрьм приходят иногда,
из заграницы —никогда... »

...Он бьет ее, с утра напившись.
Свистит его костыль над пирсом.
О вопли женщины седой;
«Любимый мой! Любимый мой!»

"«Вечерний Таллинн» издается на русском языке. И вот мы придумали новую рубрику — «Эстонский букварь» . Для малолетних русских читателей. Я готовил первый выпуск. Написал довольно милые стишки. Штук восемь. Универ сальный журналист, я ими тайно гордился.
Звонит инструктор ЦК Ваня Труль:
— Кто написал эту шовинистическую басню?
— Почему — шовинистическую?
— Значит, ты написал?
-Я. А в чем дело?
— Там фигурирует зверь.
— Ну.
— Это что же получается? Выходит, эстонец — зверь Я — зверь? Я, инструктор Центрального Комитета партии, — зверь? !
— Это же сказка, условность. Там есть иллюстрация. Ребятишки повстречали медведя. У медведя доброе, симпатичное лицо. Он положительный.. .
— Зачем он говорит по-эстонски? Пусть говорит н языке одной из капиталистических стран.. .
— Не понял.
— Да что тебе объяснять! Не созрел ты для партийной газеты, не созрел... .
Час спустя заглянул редактор:
— Жюри штрафует вас на два очка.
— Какое еще жюри?
— Вы забыли, что продолжается конкурс. Авторы хороших материалов будут премированы. Лучший из лучших удостоится поездки на Запад, в ГДР.
— Логично. А худший из худших — на Восток?
— Что вы хотите этим сказать?
— Ничего. Я пошутил. Разве ГДР — это Запад?
— А что же это, по-вашему?
— Вот Япония — это Запад!
— Что? ! — испуганно вскричал Туронок.
— В идейном смысле, — добавил я.
Тень безграничной усталости омрачила лицо редактора.
— Довлатов, — произнес он, — с вами невозможно разговаривать! Запомните, мое терпение имеет пределы... (...)" С. Довлатов, "Комромисс".

***

"Сон лилея, лиловеет запад дня.
Снова сердце для рассудка западня.

Только вспомню о тебе - к тебе влечет.
Знаешь мысли ты мои наперечет.

И хочу иль не хочу - к тебе без слов
Я иду.. . А запад грустен и лилов. " И. Северянин, " Nocturne"

Кто то встал в полный рост и отвесив поклон, принял пулю на в3дохе. Но на 3апад, на 3апад пол3ет ботальен, что бы солнце в3ошло на востоке... Высоцкий.

Смотри, как ЗАПАД разгорелся
Вечерним заревом лучей,
Восток померкнувший оделся
Холодной, сизой чешуёй!
В вражде ль они между собою?
Иль солнце не одно для них?
И, неподвижною средою,
Деля, не съединяет их?
Ф. Тютчев.
*****

"Семь недель "Мэри Роджерс" болталась на пятидесятом градусе южной широты между Атлантическим и Тихим океаном. А это значит, что она целых семь недель тщетно пыталась обогнуть мыс Горн. Долгих семь недель корабль боролся со штормом или уходил от шторма! .."Мэри Роджерс" устала, экипаж устал, устал и Дэн Каллен, капитан.. . Одна мысль неотступно преследовала его: строка из лоции для капитанов, огибающих мыс Горн: " Чего бы это ни стоило, - ДЕРЖИ НА ЗАПАД, держи на запад! " Эти слова неизменно звучали в его мозгу. Он не мог думать ни о чём другом и лишь временами отводил душу, кощунственно проклиная бога за такую мерзкую погоду. "Держи на ЗАПАД! " Он рвался к мысу, заходил и так, и этак, снова и снова, а этот неприступный Горн всё также маячил в десяти милях на северо-востоке. И всякий раз проклятый западный ветер отбрасывал корабль назад и гнал его на восток. Капитан преодолевал один порыв ветра за другим, отклоняясь к югу до 64* в антарктические плавучие льды, и готов был продать душу дьяволу за то, чтоб хоть на милю продвинуться на запад, за малейшее дуновение попутного ветра, а корабль гнало на восток.. .
Вся жизнь на борту "Мэри Роджерс" была серой и мрачной. Иссиня-серыми стали лица матросов; солёная вода разъедала малейшие ссадины, мучительно жгла незаживающие язвы. Люди превращались в тени.
...Наконец-то они шли НА ЗАПАД.. . Конечно, капитан Каллен будет держать на запад, если только бог оставит его в покое. Втайне он снова склонен был продать душу дьяволу, если только тот поможет ему обогнуть этот мыс. Впрочем, капитану было очень легко клясться в этом: он не верил в сатану, он, в сущности, верил только в бога, хотя сам этого и не знал... "
Д. Лондон ДЕРЖИ НА ЗАПАД.
*****
Она уедет в США, он уедет в Бонн,
Я попрощаюсь с ними молча, навсегда.
Все бегут НА ЗАПАД - выездной сезон,
И даже солнце каждый день спешит туда.
Солнце уходит на ЗАПАД,
И убегают за ним
Те, кто не знают,
Что всё в этой жизни
Имеет исток.
Солнце уходит на Запад,
Но, чтобы снова родиться,
Спешит на восток.
И. Тальков.

Поэза о Бельгии.

Кто знает? - ты явь или призрак?
Ты будешь ли? есть ли? была ль?
Но лик твой прекрасный нам близок,
В котором восторг и печаль.. .

Волшебница! ты златодарна:
Твоих городов карусель,
Под строфы Эмиля Верхарна
Кружа, кружевеет Брюссель.. .

Не верим - не можем! не смеем! -
Что в брызгах снарядовых пен.
смертельно ужаленный змеем.
Сгорел бирюзовый Лувэн.. .

И чей это шепот crescendo,
Сверлящий умы и сердца,
О бегстве народа в Остендэ,
Где будет начало конца?

О, город прославленных устриц
И пепельно-палевых дюн,
И волн голубеющих шустриц, -
О, город, трагичный канун!. .

Ужель затерялась тропинка,
Тропинка туда, под уклон,
В укромный приют Метерлинка,
Дающего сладостный сон?. .

Дождя светозарные нити
Сулят плодородье опять.. .
Помедлите, нежно усните, -
Не надо, не стоит бежать!. .

Нам нужно дружнее сплотиться,
Прияв твой пленительный плен,
О, Бельгия, синяя птица
С глазами принцессы Малэн!.. .
(Игорь Северянин)
***
По Швейцарии.

Мы ехали вдоль озера в тумане,
и было нескончаемо оно.
Вдали горели горы. Час был ранний.
Вагон дремал. Меня влекло окно.

Сквозь дымку обрисовывались лодки,
Застывшие на глади здесь и там.
Пейзаж был блеклый, серенький и кроткий,
Созвучный северным моим мечтам.

Шел пароход откуда то куда то.
Я знал - на нем к кому то кто то плыл,
Кому всегда чужда моя утрата,
Как чужд и мне его восторг и пыл.

Неслись дома в зелено-серых тонах.
Вдруг возникал лиловый, голубой.
И лыжницы в костюмчиках зеленых
Скользили с гор гурьбой наперебой.
(Игорь Северянин)