Игра в бисер. О чуде. Без слова чудо.

Ребенка милого рожденье
Приветствует мой запоздалый стих.
Да будет с ним благословенье
Всех ангелов небесных и земных!
Да будет он отца достоин,
Как мать его, прекрасен и любим;
Да будет дух его спокоен
И в правде тверд, как божий херувим.
Пускай не знает он до срока
Ни мук любви, ни славы жадных дум;
Пускай глядит он без упрека
На ложный блеск и ложный мира шум;
Пускай не ищет он причины
Чужим страстям и радостям своим,
И выйдет он из светской тины

Душою бел и сердцем невредим!

(М. Лермонтов)

Николай Рубцов
ФЕРАПОНТОВО

В потемневших лучах горизонта
Я смотрел на окрестности те,
Где узрела душа Ферапонта
Что-то Божье в земной красоте.
И однажды возникли из грезы,
Из молящейся этой души,
Как трава, как вода, как березы,
Диво дивное в русской глуши!
И небесно-земной Дионисий,
Из соседних явившись земель,
Это дивное диво возвысил
До черты, не бывалой досель.. .
Неподвижно стояли деревья,
И ромашки белели во мгле,
И казалась мне эта деревня
Чем-то самым святым на земле...

И дале мы пошли - и страх обнял меня.
Бесенок, под себя поджав свое копыто,
Крутил ростовщика у адского огня.

Горячий капал жир в копченое корыто,
И лопал на огне печеный ростовщик.
А я: "Поведай мне: в сей казни что сокрыто? "

Виргилий мне: "Мой сын, сей казни смысл велик:
Одно стяжание имев всегда в предмете,
Жир должников своих сосал сей злой старик

И их безжалостно крутил на вашем свете. "
Тут грешник жареный протяжно возопил:
"О, если б я теперь тонул в холодной Лете!

О, если б зимний дождь мне кожу остудил!
Сто на сто я терплю: процент неимоверный! "-
Тут звучно лопнул он - я взоры потупил.

Тогда услышал я (о диво! ) запах скверный,
Как будто тухлое разбилось яицо,
Иль карантинный страж курил жаровней серной.

Я, нос себе зажав, отворотил лицо.
Но мудрый вождь тащил меня всё дале, дале -
И, камень приподняв за медное кольцо,

Сошли мы вниз - и я узрел себя в подвале.

II

Тогда я демонов увидел черный рой,
Подобный издали ватаге муравьиной -
И бесы тешились проклятою игрой:

До свода адского касалася вершиной
Гора стеклянная, как Арарат остра -
И разлегалася над темною равниной.

И бесы, раскалив как жар чугун ядра,
Пустили вниз его смердящими когтями;
Ядро запрыгало - и гладкая гора,

Звеня, растрескалась колючими звездами.
Тогда других чертей нетерпеливый рой
За жертвой кинулся с ужасными словами.

Схватили под руки жену с ее сестрой,
И заголили их, и вниз пихнули с криком -
И обе сидючи пустились вниз стрелой.. .

Порыв отчаянья я внял в их вопле диком;
Стекло их резало, впивалось в тело им -
А бесы прыгали в веселии великом.

Я издали глядел - смущением томим.

Пушкин

Юдо

В. Луговской.
Медведь

Девочке медведя подарили.
Он уселся, плюшевый, большой,
Чуть покрытый магазинной пылью,
Важный зверь
с полночною душой.

Девочка с медведем говорила,
Отвела для гостя новый стул,
В десять
спать с собою уложила,
А в одиннадцать
весь дом заснул.

Но в двенадцать,
видя свет фонарный,
Зверь пошел по лезвию луча,
Очень тихий, очень благодарный,
Ножками тупыми топоча.

Сосны зверю поклонились сами,
Все ущелье начало гудеть,
Поводя стеклянными глазами,
В горы шел коричневый медведь.

И тогда ему промолвил слово
Облетевший многодумный бук:
— Доброй полночи, медведь! Здорово!
Ты куда идешь-шагаешь, друг?

— Я шагаю ночью на веселье,
Что идет у медведей в горах,
Новый год справляет новоселье.
Чатырдаг в снегу и облаках.

— Не ходи,
тебя руками сшили
Из людских одежд людской иглой,
Медведей охотники убили,
Возвращайся, маленький, домой.

Кто твою хозяйку приголубит?
Мать встречает где-то Новый год,
Домработница танцует в клубе,
А отца — собака не найдет.

Ты лежи, медведь, лежи в постели,
Лапами не двигай до зари
И, щеки касаясь еле-еле,
Сказки медвежачьи говори.

Путь далек, а снег глубок и вязок,
Сны прижались к ставням и дверям,
Потому что без полночных сказок
Нет житья ни людям, ни зверям.

Консул добр: на арене кровавой
Третий день не кончаются игры,
И совсем обезумели тигры,
Дышат древнею злобой удавы.

А слоны, а медведи! Такими
Опьянёнными кровью бойцами,
Туром, бьющим повсюду рогами,
Любовались едва-ли и в Риме.

И тогда лишь был отдан им пленный,
Весь израненный, вождь аламаннов,
Заклинатель ветров и туманов
И убийца с глазами гиены.

Как хотели мы этого часа!
Ждали битвы, мы знали - он смелый.
Бейте, звери, горячее тело,
Рвите, звери, кровавое мясо!

Но, прижавшись к перилам дубовым,
Вдруг завыл он, спокойный и хмурый,
И согласным ответили рёвом
И медведи, и волки, и туры.

Распластались покорно удавы,
И упали слоны на колени,
Ожидая его повелений,
Поднимали свой хобот кровавый.

Консул! Консул и вечные боги,
Мы такого ещё не видали!
Ведь голодные тигры лизали
Колдуну запылённые ноги.

А. Фет.

Ночь тиха. По тверди зыбкой

Звезды южные дрожат.

Очи Матери с улыбкой

В ясли тихие глядят.

Ни ушей, ни взоров лишних,

Вот пропели петухи,

И за ангелами в вышних

Славят Бога пастухи.

Ясли тихо светят взору,

Озарен Марии лик.

Звездный хор к иному хору

Слухом трепетным приник,

И над Ним горит высоко

Та звезда далеких стран:

С ней несут цари Востока

Злато, смирну и ладан.

"У лукоморья дуб зелёный;
Златая цепь на дубе том:
И днём и ночью кот
учёный
Всё ходит по цепи кругом;
Идёт направо - песнь заводит,
Налево -
сказку говорит.
Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях
сидит;
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей;
Избушка там
на курьих ножках
Стоит без окон, без дверей;
Там лес и дол видений
полны;
Там о заре прихлынут волны
На брег песчаный и пустой,
И тридцать
витязей прекрасных
Чредой из вод выходят ясных,
И с ними дядька их
морской;
Там королевич мимоходом
Пленяет грозного царя;
Там в облаках
перед народом
Через леса, через моря
Колдун несёт богатыря;
В темнице
там царевна тужит,
А бурый волк ей верно служит;
Там ступа с Бабою
Ягой
Идёт, бредёт сама собой,
Там царь Кащей над златом чахнет;
Там
русский дух.. . там Русью пахнет!
И там я был, и мёд я пил;
У моря видел
дуб зелёный;
Под ним сидел, и кот учёный
Свои мне сказки
говорил. " А. Пушкин, "Руслан и Людмила". ****"Понедельник начинается в субботу", бр. Стругацкие.))))

По аллеям парка

Шариком хрустальным

Голос твой звенящий

Обогнал меня.

Пробежал по крышам,

Пробежал по листьям,

В шорохе осеннем

Музыку поймал.

Вдруг остановился

Возле той скамейки,

Где стоял разбитый

Уличный фонарь.

Шарик твой хрустальный

Заискрился смехом.

И фонарь разбитый

Вдруг светиться стал.

Ника Турбина

У Вознесенского есть стихотворение "Озеро". Выплеск удивления от прикосновения к чему-то тайному, еще неосознанному, но что вот-вот только приоткрылось для понимания

"Кто ты - непознанный Бог
или природа по Дарвину -
но по сравненью с Тобой,
как я бездарен!

Озера тайный овал
высветлит в утренней просеке
то, что мой предок назвал
кодом нечаянным: "Господи...""

ВЕЧЕРНИЙ АНГЕЛ

В вечерний час над степью мирной,
Когда закат над ней сиял,
Среди небес, стезей эфирной,
Вечерний ангел пролетал,
Он видел сумрак предзакатный,
Уже седел вдали восток.. .
И вдруг услышал он невнятный
Во ржах ребенка голосок.
Он шел, колосья собирая
И васильки, и пел в тиши,
И были в песне звуки рая
Невинной, неземной души.
"Дитя, - сказал посланник Бога,
И грусть и радость затая, -
Куда ведет твоя дорога,
И где сложилась песнь твоя? "
Ребенка взор был чист и светел,
Но он в смущении стоял.
"Не знаю... " - робко он ответил.
"Благослови меньшого брата, -
Сказал Господь, - благослови
Младенца в тихий час заката
На путь и правды и любви! "
И осенил дитя с улыбкой
Вечерний ангел, - развернул
Свои воскрылья в сумрак зыбкий
И на закате потонул.
И как алтарь весенней ночи,
Заря сияла в вышине,
И долго молодые очи
Ей любовались в тишине.
И в созерцании впервые
Дитя познало красоту,
Лелея грезы золотые
И чистой радости мечту.

Иван Бунин

   Шестое Чувство   
  
Прекрасно в нас влюбленное вино   
И добрый хлеб, что в печь для нас садится,   
И женщина, которою дано,   
Сперва измучившись, нам насладиться.   
  
Но что нам делать с розовой зарей   
Над холодеющими небесами,   
Где тишина и неземной покой,   
Что делать нам с бессмертными стихами?  
   
Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать.   
Мгновение бежит неудержимо,   
И мы ломаем руки, но опять   
Осуждены идти всё мимо, мимо.     

Как мальчик, игры позабыв свои,   
Следит порой за девичьим купаньем   
И, ничего не зная о любви
Все ж мучится таинственным желаньем;  

Как некогда в разросшихся хвощах  
Ревела от сознания бессилья   
Тварь скользкая, почуя на плечах   
Еще не появившиеся крылья;     

Так век за веком - скоро ли, Господь? -   
Под скальпелем природы и искусства   
Кричит наш дух, изнемогает плоть,  
Рождая орган для шестого чувства.

Н.Гумилев

Не важно, что было вокруг, и не важно,
о чем там пурга завывала протяжно,
что тесно им было в пастушьей квартире,
что места другого им не было в мире.

Во-первых, они были вместе. Второе,
и главное, было, что их было трое,
и всё, что творилось, варилось, дарилось,
отныне, как минимум, на три делилось.

Морозное небо над ихним привалом
с привычкой большого склоняться над малым
сверкало звездою - и некуда деться
ей было отныне от взгляда младенца.

Костер полыхал, но полено кончалось;
все спали. Звезда от других отличалась
сильней, чем свеченьем, казавшимся лишним,
способностью дальнего смешивать с ближним.

И. Б.

не могу разобрать что там написано