Игра в бисер. О покое. Без слова покой.

Заросший пруд в июльском остывающем закате,

Уснул в нахлынувшей прохладе.

Какая всё же благодать с природой слиться воедино

И наслаждаться тишиной.. .

Вдыхать кувшинок аромат,

И любоваться их неповторимыми цветами.

Закрыв глаза, так хочется остаться

Среди такого царствия земного. Навсегда .
*

...-Что, пап?
- Скажи маме, что все в порядке.
Он снова улыбнулся, словно сначала повторил это про себя, сказал: «О'кей» , - и бросился бегом к дому.
Я стоял и глядел ему вслед, глядел, как он изо всех сил толкает ногами землю, как мелькают подошвы его кед. Я люблю его. Что-то есть в его лице и иногда в том, как он смотрит на меня, от чего мне начинает казаться, что в жизни все в порядке. Конечно, это ложь: в нашем мире никогда не бывает все в порядке и никогда не было. Но мой сын дает мне возможность поверить в эту ложь.. .
(Стивен Кинг )

Джон Донн уснул, уснуло все вокруг.
Уснули стены, пол, постель, картины,
уснули стол, ковры, засовы, крюк,
весь гардероб, буфет, свеча, гардины.
Уснуло все. Бутыль, стакан, тазы,
хлеб, хлебный нож, фарфор, хрусталь, посуда,
ночник, белье, шкафы, стекло, часы,
ступеньки лестниц, двери. Ночь повсюду.
Повсюду ночь: в углах, в глазах, в белье,
среди бумаг, в столе, в готовой речи,
в ее словах, в дровах, в щипцах, в угле
остывшего камина, в каждой вещи.
В камзоле, башмаках, в чулках, в тенях,
за зеркалом, в кровати, в спинке стула,
опять в тазу, в распятьях, в простынях,
в метле у входа, в туфлях. Все уснуло.
Уснуло все. Окно. И снег в окне.
Соседней крыши белый скат. Как скатерть
ее конек. И весь квартал во сне,
разрезанный оконной рамой насмерть.
Уснули арки, стены, окна, все.
Булыжники, торцы, решетки, клумбы.
Не вспыхнет свет, не скрипнет колесо.. .
Ограды, украшенья, цепи, тумбы.
Уснули двери, кольца, ручки, крюк,
замки, засовы, их ключи, запоры.
Нигде не слышен шепот, шорох, стук.
Лишь снег скрипит. Все спит. Рассвет не скоро.
Уснули тюрьмы, за'мки. Спят весы
средь рыбной лавки. Спят свиные туши.
Дома, задворки. Спят цепные псы.
В подвалах кошки спят, торчат их уши.
Спят мыши, люди. Лондон крепко спит.
Спит парусник в порту. Вода со снегом
под кузовом его во сне сипит,
сливаясь вдалеке с уснувшим небом.
Джон Донн уснул. И море вместе с ним.
И берег меловой уснул над морем.
Весь остров спит, объятый сном одним.
И каждый сад закрыт тройным запором.
Спят клены, сосны, грабы, пихты, ель.
Спят склоны гор, ручьи на склонах, тропы.
Лисицы, волк. Залез медведь в постель.
Наносит снег у входов нор сугробы.
И птицы спят. Не слышно пенья их.
Вороний крик не слышен, ночь, совиный
не слышен смех. Простор английский тих.
Звезда сверкает. Мышь идет с повинной.
Уснуло все. Лежат в своих гробах
все мертвецы. Спокойно спят. В кроватях
живые спят в морях своих рубах.
По одиночке. Крепко. Спят в объятьях.
Уснуло все. Спят реки, горы, лес.
Спят звери, птицы, мертвый мир, живое.
Лишь белый снег летит с ночных небес.
Но спят и там, у всех над головою.
Спят ангелы. Тревожный мир забыт
во сне святыми -- к их стыду святому.
Геенна спит и Рай прекрасный спит.
Никто не выйдет в этот час из дому.
Господь уснул. Земля сейчас чужда.
Глаза не видят, слух не внемлет боле.
И дьявол спит. И вместе с ним вражда
заснула на снегу в английском поле.
Спят всадники. Архангел спит с трубой.
И кони спят, во сне качаясь плавно.
И херувимы все -- одной толпой,
обнявшись, спят под сводом церкви Павла.
Джон Донн уснул. Уснули, спят стихи.
Все образы, все рифмы. Сильных, слабых
найти нельзя. Порок, тоска, грехи,
равно тихи, лежат в своих силлабах.
И каждый стих с другим, как близкий брат,
хоть шепчет другу друг: чуть-чуть подвинься.
Но каждый так далек от райских врат,
так беден, густ, так чист, что в них -- единство.
Все строки спят. Спит ямбов строгий свод.
Хореи спят, как стражи, слева, справа.
И спит виденье в них летейских вод.
И крепко спит за ним другое -- слава.
Спят беды все. Страданья крепко спят.
Пороки спят. Добро со злом обнялось.
Пророки спят. Белесый снегопад
в пространстве ищет черных пятен малость.
Уснуло все. Спят крепко толпы книг.
Спят реки слов, покрыты льдом забвенья.
Спят речи все, со всею правдой в них.
Их цепи спят; чуть-чуть звенят их звенья.
Все крепко спят: святые, дьявол, Бог.
Их слуги злые. Их друзья. Их дети.
И только снег шуршит во тьме дорог.
И больше звуков нет на целом свете.
...

Милый мой город печали и слез,
Старой России надёжная твердь,
Ты засыпаешь, под шёпот Тверцы и Волги,
Ты засыпаешь под шёпот берез,
Спи, моя добрая матушка-Тверь,
И до утра ещё так далеко, так долго.. .

Пусть этот вечер будет, как вечность,
Шум Миллионной пусть помолчит.. .
Вам под часами назначены встречи, -
Значит, гуляйте, мои тверичи.. .

Двор Пролетарки, Казармы, Париж,
Где-то ямщик едет, там, за углом,
Пьяных цыган, развозя по домам, да с песней.. .
Что же ты, милая девочка, спишь?
Сны интересные будут потом,
Едем с цыганами - с ними ещё интересней!

Чавкает тихим прибоем волна,
И Афанасий спускает ладью, -
Наши мечты пусть уносит она в дорогу.
Слушай, мой город, - пока тишина,
Я тебе тысячи песен спою!
И полуночный мой тост за тебя -ей-Богу!

Пусть этот вечер будет, как вечность,
Шум Миллионной пусть помолчит.. .
Вам под часами назначены встречи, -
Значит, гуляйте, мои тверичи.. .

Михаил Круг

М. Цветаева

Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной -
Распущенной - и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.

Мне нравится еще, что вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем, ни ночью - всуе...
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!

Спасибо вам и сердцем и рукой
За то, что вы меня - не зная сами! -
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце, не у нас над головами,-
За то, что вы больны - увы! - не мной,
За то, что я больна - увы! - не вами!

Лунные поляны, ночь, как день, светла,
Спи, моя Светлана, спи, как я спала.
В уголок подушки носиком уткнись,
Звёзды, как веснушки, мирно светят вниз.

Лунный сад листами тихо шелестит
Скоро день настанет, что-то он сулит.. .
Догорает свечка, догорит дотла,
Спи, моё сердечко, спи, как я спала.

"Я лежу себе на гробовой плите,
Я смотрю, как ходят тучи в высоте,
Как под
ними быстро ласточки летят
И на солнце ярко крыльями блестят.
Я смотрю,
как в ясном небе надо мной
Обнимается зеленый клен с сосной,
Как рисуется
по дымке облаков
Подвижной узор причудливых листов.
Я смотрю, как тени
длинные растут,
Как по небу тихо сумерки плывут,
Как летают, лбами
стукаясь, жуки,
Расставляют в листьях сети пауки... (...)" К. Случевский, "На кладбище".

Дм. Мережковский - "Усни"
****
Уснуть бы мне навек, в траве, как в колыбели,
Как я ребенком спал в те солнечные дни,
Когда в лучах полуденных звенели
Веселых жаворонков трели
И пели мне они:
"Усни, усни! "
*

И крылья пестрых мух с причудливой окраской
На венчиках цветов дрожали, как огни.
И шум дерев казался чудной сказкой.
Мой сон лелея, с тихой лаской
Баюкали они:
"Усни, усни! "
*

И убегая вдаль, как волны золотые,
Давали мне приют в задумчивой тени,
Под кущей верб, поля мои родные,
Склонив колосья наливные,
Шептали мне они:
"Усни, усни! "

Ступни горят, в пыли дорог душа.. .
Скажи: где путь к невидимому граду?
- Остановись. Войди в мою ограду
И отдохни. И слушай не дыша,
Как ключ журчит, как шелестят вершины
Осокорей, звенят в воде кувшины.. .
Учись внимать молчанию садов,
Дыханью трав и запаху цветов.

Нивы сжаты, рощи голы,
От воды туман и сырость.
Колесом за сини горы
Солнце тихое скатилось.

Дремлет взрытая дорога.
Ей сегодня примечталось,
Что совсем-совсем немного
Ждать зимы седой осталось.

Ах, и сам я в чаще звонкой
Увидал вчера в тумане:
Рыжий месяц жеребенком
Запрягался в наши сани.

------------

Задымился вечер, дремлет кот на брусе,
Кто-то помолился: "Господи Исусе".

Полыхают зори, курятся туманы,
Над резным окошком занавес багряный.

Вьются паутины с золотой повети.
Где-то мышь скребется в затворенной клети.. .

У лесной поляны - в свяслах копны хлеба,
Ели, словно копья, уперлися в небо.

Закадили дымом под росою рощи.. .
В сердце почивают тишина и мощи.

С. Есенин

Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу, 
И долго перед вечером бродить, 
Чтоб утомить ненужную тревогу. 

Когда шуршат в овраге лопухи 
И никнет гроздь рябины желто-красной, 
Слагаю я веселые стихи 
О жизни тленной, тленной и прекрасной. 

Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь 
Пушистый кот, мурлыкает умильней, 
И яркий загорается огонь 
На башенке озерной лесопильни. 

Лишь изредка прорезывает тишь 
Крик аиста, слетевшего на крышу. 
И если в дверь мою ты постучишь, 
Мне кажется, я даже не услышу.

А, Ахматова

ЗИМНЯЯ ПЕСНЯ

В этой деревне огни не погашены.
Ты мне тоску не пророчь!
Светлыми звездами нежно украшена
Тихая зимняя ночь.

Светятся, тихие, светятся, чудные,
Слышится шум полыньи...
Были пути мои трудные, трудные.
Где ж вы, печали мои?

Скромная девушка мне улыбается,
Сам я улыбчив и рад!
Трудное, трудное - все забывается,
Светлые звезды горят!

Кто мне сказал, что во мгле заметеленной
Глохнет покинутый луг?
Кто мне сказал, что надежды потеряны?
Кто это выдумал, друг?

В этой деревне огни не погашены.
Ты мне тоску не пророчь!
Светлыми звездами нежно украшена
Тихая зимняя ночь...

***
Доволен я буквально всем!
На животе лежу - и ем
бруснику, спелую бруснику!
Пугаю ящериц на пне,
потом валяюсь на спине,
внимая жалобному крику
болотной птицы.
Надо мной
между берёзой и сосной
в своей печали бесконечной
плывут, как мысли, облака...
Внизу волнуется река,
как приступ радости беспечной.

Я так люблю осенний лес,
над ним - сияние небес,
что я хотел бы превратиться
или в осенний тихий лист,
или в дождевой весёлый свист,
но превратившись - возродиться
и возвратиться в отчий дом,
чтобы однажды в доме том
перед дорогою большою
сказать:
- Я был в лесу листом.
Сказать:
- Я был в лесу дождём!
Поверье мне: я чист душою!

ЗВЕЗДА ПОЛЕЙ

Звезда полей во мгле заледенелой
Остановившись, смотрит в полынью.
Уж на часах двенадцать прозвенело,
И сон окутал родину мою...

Звезда полей! В минуты потрясений
Я вспоминал, как тихо за холмом
Она горит над золотом осенним,
Она горит над зимним серебром...

Звезда полей горит, не угасая,
Для всех тревожных жителей земли,
Своим лучом приветливым касаясь
Всех городов, поднявшихся вдали.

Но только здесь, во мгле заледенелой,
Она восходит ярче и полней,
И счастлив я, пока на свете белом
Горит, горит звезда моих полей...

Николай Рубцов