«Вещи имеют свою душу, ее надо разбудить».. . У каждого предмета СВОЯ история...?

Ги де Мопассан
Старые вещи
...
Известно тебе или нет, дорогая Колетта, что у нас в доме ничего не уничтожают? У нас наверху, на чердаке, большой чулан, который зовут "комнатой для старых вещей". Все, что негодно, складывается туда. Я часто поднимаюсь наверх и рассматриваю все. Я снова нахожу тот хлам, о котором давно перестала думать, но с которым у меня связано немало воспоминаний. Это не те славные, дорогие нам предметы обстановки, знакомые с детства, с которыми связана память о радостных или грустных событиях, о различных датах семейной истории и которые, войдя в нашу жизнь, приобрели своего рода индивидуальные черты, физиономию и служили нам друзьями в наши печальные или веселые часы, единственными, увы, друзьями, которых мы, наверное, не утратим, единственными, которые не умрут, подобно тем, чей облик, любящие глаза, уста, голос исчезли навсегда. Но в куче ненужных безделушек я обретаю старые пустячные вещицы, находившиеся в течение сорока лет рядом со мной и никогда не привлекавшие моего внимания, но теперь, увидев их вновь, я постигаю их значение как свидетелей ушедших времен. Они напоминают мне людей, давным-давно знакомых, всегда сдержанных, но которые вдруг в один прекрасный вечер ни с того ни с сего начинают болтать без конца, рассказывать про свое житье-бытье, про интимные стороны своей жизни, про то, о чем никто никогда и не подозревал.
И я перехожу от одной вещи к другой, и сердце у меня слегка замирает. Я говорю себе: "Вот это я разбила в тот вечер, когда Поль уезжал в Лион", или: "Ах, вот мамин фонарик, который она брала с собой в зимние вечера, когда ходила в церковь".
Есть там и вещи, ничего уже не говорящие, оставшиеся от моих предков, вещи, которых никто из ныне живущих не знал, происхождение которых никому не известно и чьих владельцев никто даже не помнит. Никто не видал ни рук, обращавшихся с ними, ни глаз, глядевших на них. Сколько пищи моим мечтам дают эти предметы! Они представляются мне покинутыми существами, последние друзья которых умерли.
...

Чтобы понять розу, надо ею стать...

Безусловно, у каждого предмета своя история,
которая создаётся нами, людьми, и нами же
придумывается и всё остальное из жизни вещей.

...С террасы мальчика провели в комнату, обитую свиною кожей с золотым тиснением.
Да, позолота-то сотрется,
Свиная ж кожа остается! —
говорили стены.
В той же комнате стояли разукрашенные резьбою кресла с высокими спинками.
— Садись! Садись! — приглашали они, а потом жалобно скрипели. — Ох, какая ломота в костях! И мы схватили ревматизм, как старый шкаф. Ревматизм в спине! Ох!
Затем мальчик вошел в комнату с большим выступом на улицу. Тут сидел сам старичок хозяин.
— Спасибо за оловянного солдатика, дружок! — сказал он мальчику. — И спасибо, что сам зашел ко мне!
"Так, так" или, скорее, "кхак, кхак! " — закряхтела и заскрипела мебель. Стульев, столов и кресел было так много, что они мешали друг другу смотреть на мальчика.
На стене висел портрет прелестной молодой дамы с живым, веселым лицом, но причесанной и одетой по старинной моде: волосы ее были напудрены, а платье стояло колом. Она не сказала ни "так", ни "кхак", но ласково смотрела на мальчика...

В душу вещи нужно попытаться войти (целостности её не нарушив).

Не увлекайтесь. Не всякую вещь. Не будите спящую собаку ...

Не согласен с последним предложением, привязываться, связывать судьбу и т. п. надо людьми -семьей и друзьями а предметы даже ценные и интересные это всего лишь предметы .

До чего же спокойны вещи!
Рядом с ними всегда уютно.
Их руки и наши руки
встречаются поминутно.

Они не мешают мыслить,
тактично-ласковы с нами;
сами мечтать не умеют,
но грезят нашими снами.

Им любо все, что нам любо;
они нас ждут терпеливо
и всегда встречают улыбкой,
застенчивой и счастливой.

Вещи - любовницы, сестры,
подруги.. . Из дней вчерашних
вы нам возвращаете щедро
падучие звезды наши!

Я розу грустную в тот вечер в задумчивую флейту вдел, чтоб музыкой и ароматом озвучила сырой предел. Пусть оживет в ней женский голос, растерянность и доброта, хрусталь печали и улыбки, мед взгляда нежного и рта. Пусть темнота и трепет пальцев перебирают неспеша ленивые уста, в которых очнулась песня камыша - точь-в-точь напев неразличимый, слетающий с вечерних крон, когда, едва коснувшись слуха, меж листьев ускользает он.. . И вот я розу к ней приставил, чтоб не могли ее унесть, - пусть музыкой и ароматом, рыдая, подает мне весть.