Ромеро опустился на полянку в центре излучины. – Здесь! – сказал он, потопав ногами по земле. – Снег назначен
на шестнадцать, у нас впереди четыре часа. Потратим это время на
сооружение костра и приготовление еды. Сегодня, вероятно впервые в жизни
для многих из вас, вы попробуете снедь и напитки, к которым не
прикасались электронные руки автоматов. "Будем подобны предкам! "– таков
девиз сегодняшнего праздника. Ироничный, малоподвижный Ромеро, в практических делах скорее
наблюдатель, чем участник, сегодня с энергией командовал. Мы с Альбертом
собирали валежник, другие мужчины расчищали местечко для костра,
женщины распаковывали свертки и доставали необычную посуду – фарфоровые
тарелки, металлические вилки и ножи, хрустальные бокалы, скатерти из
странного материала – Где вы достали такое старье, Павел? – спросил я. – В музее. Надеюсь, вы не подумали, что для обеда в манере
предков я прибегну к услугам автоматизированных столовых? Скатерти из
чистого льна – великолепно, правда?
– Грубоватая ткань. Надеюсь, еда не из музея? Я не хотел бы глодать котлеты, приготовленные пятьсот лет назад. – Успокойтесь, из музея одни вина, да и им, конечно, не пятьсот
лет, хотя они очень стары! Но вино чем старее, тем лучше, – так считали в
древности, а нам сегодня предстоит проверить, верно ли это. Я угощу вас
свежайшим шашлыком из натурального барашка. Вчера еще наш шашлык блеял в
саду музея. – Вы убили бедное животное, Павел? – Дорогой Эли, предки не убивали, а приготавливали барашков. Я
его приготовил, то есть зарезал, освежевал, разрубил мясо на кусочки,
посолил, залил уксусом, приправил луком и высыпал в ведро – томиться. . .–
Он с наслаждением описывал свои действия, у него горели глаза. – Не
делайте кислого лица, мой друг! Ручаюсь, вы пальчики оближете, когда
попробуете шашлыка. Костер взметнулся пологом багрового пламени, дым обвивал пламя,
как кружево ткань. Я взял на себя обязанность надзирателя огня, Ромеро
важно называл меня "дневальным по печке". Это было все же лучше, чем
возиться с дурно пахнущим мясом. К шашлыку Павел пристроил Альберта, тот нанизывал мясо
вперемежку с луком на металлические шесты, похожие на прутья садовых
решеток, – их тоже привез с собой Ромеро. Время шло к шестнадцати, небо опускалось все ниже. Тучи
двигались быстро, густые и темные, в любую минуту из них мог вывалиться
снег. Дубы рассыпали багровые листья, их засасывало к костру и
отбрасывало вверх: листья кружились над огнем стаей больших медленных
бабочек. Альберт разместил шесты, мясо шипело, с него капал жир, чадно
обволакивая горящие сучья. Меня подташнивало от усилившегося неприятного
запаха.
Без пятнадцати четыре Ромеро стал открывать бутылки. Пробки
окаменели в горлышках, одна бутылка сломалась. От вина шел густой
аромат, в нем смешивалось что-то хорошее и что-то неприятное. Я заметил,
что и другие, прежде чем хлебнуть вина, украдкой принюхивались к нему.
По команде Ромеро мы подняли бокалы.
– Зима идет, друзья! За хорошую зиму!
Стал падать крупный снег, и мы выпили вино. Не могу сказать,
чтоб оно мне понравилось. В нем была терпкость, оно жгло во рту, как
кислота, хотя скорей было сладко, а не кисло. В старину вино смаковали,
но я чувствовал, что меня затошнит, если буду долго держать его во рту, и
я проглотил его залпом.
С. Снегов "Люди как боги" зимний пикник кажется 30 века
