Игра в бисер. Евгений Евтушенко и Андрей Вознесенский. Что они поняли?

…Кое-что я в жизни этой понял, —

значит, я недаром битым был.

Я забыл, казалось, все, что помнил,

но запомнил все, что я забыл.

Понял я, что в детстве снег пушистей,

зеленее в юности холмы,

понял я, что в жизни столько жизней,

сколько раз любили в жизни мы.

Понял я, что тайно был причастен

к стольким людям сразу всех времен.

Понял я, что человек несчастен,

потому что счастья ищет он….) ) ) Е. Евтушенко

Баллада точки

"Баллада? О точке? ! О смертной пилюле?!. "
Балда!
Вы забыли о пушкинской пуле!

Что ветры свистали, как в дыры кларнетов,
В пробитые головы лучших поэтов.

Стрелою пронзив самодурство и свинство,
К потомкам неслась траектория свиста!
И не было точки. А было -- начало.

Мы в землю уходим, как в двери вокзала.
И точка тоннеля, как дуло, черна.. .
В бессмертье она?
Иль в безвестность она?. .

Нет смерти. Нет точки. Есть путь пулевой --
Вторая проекция той же прямой.

В природе по смете отсутствует точка.
Мы будем бессмертны.
И это -- точно!

)))А. Вознесенский

Не понимать друг друга страшно -
не понимать и обнимать,
и все же, как это ни странно,
но так же страшно, так же страшно
во всем друг друга понимать.

Тем и другим себя мы раним.
И, наделен познаньем ранним,
я душу нежную твою
не оскорблю непониманьем
и пониманьем не убью.
1956
Евгений Евтушенко

----------------------------------

...

Я понял, что не будет лет, не будет века двадцать первого, что времени отныне нет. Оно на полуслове прервано.. .

Вознесенский

Уронит ли ветер в ладони серёжку ольховую,
Начнёт ли кукушка сквозь крик
поездов куковать -
Задумаюсь стану как нанятый жизнь истолковывать
И
вновь прихожу к невозможности истолковать.

Серёжка ольховая лёгкая будто
пуховая -
Но сдунешь её всё окажется в мире не так.
И видимо жизнь не
такая уж вещь пустяковая,
Когда в ней ни что не похоже на просто
пустяк

Серёжка ольховая лучше любого пророчества -
Тот станет другим -
кто тихонько её разломил.
Пусть нам не дано изменить всё немедля как хочется
-
Когда изменяемся мы - изменяется мир.

Яснеет душа переменами не
озлобимая:
Друзей не понявших и просто предавших - прости.
Прости и пойми
даже если разлюбит любимая,
Серёжкой ольховой с ладони её отпусти. (Е. Евтушенко)

"Предощущение стиха
у настоящего поэта
есть ощущение греха,
что совершен когда-то, где-то.

Пусть совершен тот грех не им —
себя считает он повинным,
настолько с племенем земным
он сросся чувством пуповины.

И он по свету, сам не свой,
бежит от славы и восторга
всегда с повинной головой,
но только — поднятой высоко.

Потери мира и войны,
любая сломанная ветка
в нем вырастают до вины,
его вины — не просто века.

И жизнь своя ему страшна.
Она грешным-грешна подавно.
Любая женщина — вина,
дар без возможности отдарка.

Поэтом вечно движет стыд,
его кидая в необъятность,
и он костьми мосты мостит,
оплачивая неоплатность.

А там, а там, в конце пути,
который есть, куда ни денься,
он скажет: «Господи, прости.. . » —
на это даже не надеясь.

И дух от плоти отойдет,
и — в пекло, раем не прельщенный,
прощенный господом, да вот
самим собою не прощенный.. . " Е. Евтушенко.

____________

"Не отрекусь
от каждой строчки прошлой -
от самой безнадежной и продрогшей
из актрисуль.

Не откажусь
от жизни торопливой,
от детских неоправданных трамплинов
и от кощунств.

Не отступлюсь -
"Ни шагу! Не она ль за нами? "
Наверное, с заблудшими, лгунами.. .
Мой каждый куст!

В мой страшный час,
хотя и бредовая,
поэзия меня не предавала,
не отреклась.

Я жизнь мою
в исповедальне высказал.
Но на весь мир транслировалась исповедь.
Все признаю.

Толпа кликуш
ждет, хохоча, у двери:
"Кус его, кус! "
Все, что сказал, вздохнув, удостоверю.

Не отрекусь. " А. Вознесенский.

Можно и не быть поэтом
Но нельзя терпеть, пойми,
Как кричит полоска света,
Прищемленная дверьми! (Вознесенский)


*Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы — как истории планет.
У каждой все особое, свое,
и нет планет, похожих на нее.

А если кто-то незаметно жил
и с этой незаметностью дружил,
он интересен был среди людей
самой неинтересностью своей.

У каждого — свой тайный личный мир.
Есть в мире этом самый лучший миг.
Есть в мире этом самый страшный час,
но это все неведомо для нас.

И если умирает человек,
с ним умирает первый его снег,
и первый поцелуй, и первый бой.. .
Все это забирает он с собой.

Да, остаются книги и мосты,
машины и художников холсты,
да, многому остаться суждено,
но что-то ведь уходит все равно!

Таков закон безжалостной игры.
Не люди умирают, а миры.
Людей мы помним, грешных и земных.
А что мы знали, в сущности, о них?

Что знаем мы про братьев, про друзей,
что знаем о единственной своей?
И про отца родного своего
мы, зная все, не знаем ничего.

Уходят люди.. . Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
от этой невозвратности кричать. (Евтушенко)