Игра в бисер. Рассказы. Сердечная деятельность 6.

В. Набоков
Совершенство.

Глядя на отороченные светлым пушком уши мальчика, он пытался представить себе степень тоски и ненависти, возбуждаемых им в Давиде, ему делалось неловко, он видел себя со стороны, нечистую, раздражённую бритвой кожу, лоск черного пиджака, пятна на обшлагах, слышал свой фальшиво оживленный голос, откашливание и даже то, что Давид слышать не мог, - неуклюжий, но старательный стук давно больного СЕРДЦА.
...Когда, через четверть часа ходьбы, они спустились к морю, Иванов мгновенно почувствовал сильнейшее СЕРДЕЧНОЕ недомогание. В груди было то тесно, то пусто, и среди плоского, сизого моря в ужасном одиночестве чернела маленькая лодка. Её отпечаток стал появляться на всяком предмете, а потом растворился в воздухе. Оттого, что всё было подёрнуто пылью сумерек, ему казалось, что у него помутилось зрение, а ноги странно ослабели от мягкого прикосновения песка. Где-то глухо играл оркестр, каждый звук был как бы закупорен, трудно дышалось.
Войдя до поджилок в воду, он сначала смочил голову, пошел дальше, раскинув руки, и чем выше поднималась вода, тем смертельнее сжималось СЕРДЦЕ. Наконец, набрав воздуху, заткнув уши большими пальцами, а остальными прикрыв глаза, он присел, окунулся. Ему сделалось так плохо, что пришлось спешно из воды выбраться. Он лег на песок, дрожа от холода, и весь полный какой-то страшной, ничем не разрешающейся тоски... .
... Да и нельзя злоупотреблять купанием. Как часто бывает, что неосторожный купальщик гибнет от солнечного удара или от разрыва СЕРДЦА"...
...В желто-синих волнах, далеко от берега мелькнуло лицо Давида с темным кружком разинутого рта. Раздался захлебывающийся рёв, и всё исчезло. Появилась на миг рука и исчезла тоже. Иванов скинул пиджак. "Я иду, --крикнул он, --я иду, держись! " Он зашлёпал по воде, упал, ледяные штаны прилипли к голеням, ему показалось, что голова Давида мелькнула опять, в это мгновение хлынула волна, сбила шляпу, он ослеп, хотел снять очки, но от волнения, от холода, от томительной слабости во всем теле, не мог с ними справиться, почувствовал, что волна, отступив, оттянула его на большое расстояние от берега; и поплыл, стараясь высмотреть Давида. Тело было в тесном, мучительно-холодном мешке, нечем было дышать, СЕРДЦЕ напрягалось невероятно. Внезапно, сквозь него что-то прошло, как молниевидный перебор пальцев по клавишам, --и это было как раз то, что всё утро он силился вспомнить. Он вышел на песок. Песок, море и воздух окрашены были в странный цвет, вялый, матовый, и всё было очень тихо. Ему смутно подумалось, что наступили сумерки, --и что теперь Давид давно погиб, и он ощутил знакомый по прошлой жизни острый жар рыданий. Дрожа и склоняясь к пепельному песку, он кутался в чёрный плащ со змеевидной застежкой, который видел некогда на приятеле-студенте, в осенний день, давным-давно, --и так жаль было матери Давида, --и что ей сказать: я не виноват, я сделал все, чтобы его спасти, --но я дурно плаваю, у меня слабое СЕРДЦЕ, и он утонул.. .

"(..) Домой пришлось идти в гору, СЕРДЦЕ отлучалось и спешило вернуться, чтоб отбухать свое и вновь удалиться, и сквозь эту боль и тревогу крапива у заборов напоминала Гунгербург. (...)" Вот - шестой раз.)))) ) Это - только ремарка. Анна - молодец!))))