Игра в бисер. То, что обещал 7

..Когда Тётя явилась на свет, отец встречал их возле роддома. Принял на руки закутанный кулёк с бантом, осторожно раздвинул подбородком кружева, вгляделся в курносое красное личико и изрёк: «Гляди-ка, какая Матрёша». — «Когда он произнес это, — рассказывала мать, — я взглянула на тебя и сейчас же увидела все его глазами, знаешь, бывает так — глазами другого — и подумала: да! Серьёзная, важная девочка, зажмурясь, ты спала, а рожица была и в самом деле Матрёшина». — «Что, что это значит? Как?» — не понимала Тётя. «Это значит, он да и я увидели в тебе Матрёшу. Но я, разумеется, потом воспротивилась, хотя папа настаивал. Но я-то уже давным-давно тебе имя выбрала, я же Цветаеву тогда обожала и не собиралась ничего менять… Тоже, между прочим, не самое плохое имя, но мне еще и таким романтичным, мятежным казалось оно. Но папа все равно звал тебя Матрёша, а ещё чаще — Мотя. Ты, между прочим, всегда откликалась, смеялась, он любил тебя подбрасывать под потолок, у меня сердце заходилось. А потом… как он бросил нас, ты посмурнела. Стала такая хмурая, молчаливая девочка, вечно одна… Действительно какая-то просто Мотя..
Тётя долго пробовала тогда на вкус новое имя, пока не полюбила его, поняв, что оно действительно говорит о ней правду.
Матрёша, матрёшка: несколько девочек, девушек, женщин жило в ней. Каждая любила своего, каждая была немного другой, растроение, распятирение личности, но в самой серёдке всё-таки лежал якорь: завёрнутый в одеяло кулёк с бантом.. (Майя Кучерская "Тётя Мотя")

~~~~~~~~~~

..По метрикам значилась Сюзанной. Имечко басурманское, прости Господи. В прежние времена срамных девок кликали, чтоб заступниц святых не позорить. А теперь мать родная выбрала – кличку собачью...
Думали-думали, листали Cвятцы. Имен хороших не счесть, но первое попавшее не выберешь. Отец Иннокентий сказал: ищите сообразно метрике. Хоть по смыслу, хоть по заглавной букве. Гликерия чего надумала: может, говорит, Серафимой... Нет. Решили в честь Софии.

Вечерами, при матери, избегали по имени. Днем обращались ласково – Софьюшка. Меж собой – Софья... (Елена Чижова "Время женщин")

Вадим Шефнер "Миллион в поте лица"
...
Все имена Костя представлял в виде всевозможных построек. Каждый человек живет в своем имени, как в доме. Дома у всех разные. Нюта сейчас обитает в небольшом каменном двухэтажном домике с зеленой крышей. Когда Нюта вырастет, она станет Анной. Анна – это узкий высокий дом с белой кафельной облицовкой – есть такой на Пятнадцатой линии. Она как бы въедет в этот дом. А его имя – Костя. Оно совсем маленькое, на манер собачьей будки; в нем нельзя даже выпрямиться в полный рост. Но зато когда он станет Константином, он сразу переселится в высокую круглую башню, на манер маяка. Скорее бы стать взрослым!
Да, странная это вещь – имена. Вот есть в доме два Кольки. Они совсем разные, но живут в одинаковых именах-избушках. А есть два брата-близнеца: Игорь и Славка. Братья совсем одинаковые, но Игорь живет в одноэтажном имени-домике с остроконечной крышей, а Славка – в имени-ларьке, вроде того пустующего ларька с разбитыми стеклами, что стоит возле Андреевского рынка. Все это сейчас как будто бы справедливо, но дальше начнется явная несправедливость. Игорь, когда вырастет, так и останется в своем имени-домике, а Славка станет Святославом: он переселится из своего имени-ларька в какую-то большую красивую церковь и будет жить в ней не хуже бога. Но больше всех повезет одной девчонке из квартиры двенадцать. Сейчас она ютится в бедном имени-сарайчике, – ее зовут Липа. А когда она станет взрослой, то переедет в имя Олимпиада. Это не имя – это целый Зимний дворец, с колоннами, со статуями, с парадными подъездами!
...

Кто создан из камня, кто создан из глины, -
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело - измена, мне имя - Марина,
Я - бренная пена морская.

Кто создан из глины, кто создан из плоти -
Тем гроб и нагробные плиты...
- В купели морской крещена - и в полете
Своем - непрестанно разбита!

Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети
Пробьется мое своеволье.
Меня - видишь кудри беспутные эти? -
Земною не сделаешь солью.

Дробясь о гранитные ваши колена,
Я с каждой волной - воскресаю!
Да здравствует пена - веселая пена -
Высокая пена морская!

М. Цветаева

Когда внучке исполнилось три с половиной года, я объяснила ей, что
Лиза — это не полное имя, а полное звучит торжественно и парадно:
Елизавета. С тех пор на имя Лиза она реагировать перестала. Не откликалась — и все. Я стала убеждать внучку, что называть ее, маленькую, длинным именем Елизавета неестественно, что люди будут смеяться.
— И пусть, — сказала она.
Тогда я ей объяснила, что такое имя без отчества произносить просто нельзя, потому что без отчества им называли царицу. С тех пор Лиза приобрела царственную осанку. А я стала сообщать родителям, звонившим откуда-то, где были усыпальницы и курганы: «Елизавета спит… Елизавета сидит на горшке…»
Внучка одержала первую в жизни победу.

"(...)Книга Судеб печаталась петитом на тончайшей рисовой бумаге и содержала в
хронологическом порядке более или менее полные данные о 73 619 024 511
людях разумных. Первый том начинался питекантропом Аыуыхх. ("Род. 2 авг.
965543 г. до н. э., ум. 13 ян. 965522 г. до н. э. Родители рамапитеки.
Жена рамапитек. Дети: самец Ад-Амм, самка Э-Уа. Кочевал с трибой
рамапитеков по Араратск. долине. Ел, пил, спал в свое удовольств.
Провертел первую дыру в камне. Сожран пещерн. медвед. во время охоты".)
Последним в последнем томе регулярного издания, вышедшем в прошлом году,
числился Франсиско-Каэтано-Августин-Лусия-и-Мануэль-и-Хосефа-и-Мигель-
Лука-Карлос-Педро Тринидад. ("Род. 16 июля 1491 г. н. э., ум. 17 июля
1491 г. н. э. Родители: Педро-Карлос-Лука-Мигель-и-Хосефа-и-Мануэль-и-
Лусия-Августин-Каэтано-Франсиско Тринидад и Мария Тринидад (см.),
Португалец. Анацефал. Кавалер Ордена Святого Духа, полковник гвардии".)(...)" Бр. Стругацкие, "Понедельник... "

А. Ахматова - "Эпические мотивы"

В то время я гостила на земле.
Мне дали имя при крещенье — Анна,
Сладчайшее для губ людских и слуха.
Так дивно знала я земную радость
И праздников считала не двенадцать,
А столько, сколько было дней в году.
Я, тайному велению покорна,
Товарища свободного избрав,
Любила только солнце и деревья....

Как только он увидел меня, он подбежал ко мне и снова упал предо мною на землю, выражая всевозможными знаками самую смиренную благодарность и преданность. Припав лицом к земле, он опять поставил себе на голову мою ногу и вообще всеми доступными ему способами старался доказать мне свою безграничную покорность и дать мне понять, что с этого дня он будет служить мне всю жизнь.
Я понял многое из того, что он хотел мне сказать, и постарался внушить ему, что я им совершенно доволен.
С того же дня я начал учить его необходимым словам. Прежде всего я сообщил ему, что буду называть его Пятницей (я выбрал для него это имя в память дня, когда спас ему жизнь). Затем я научил его произносить моё имя, научил также выговаривать «да» и «нет» и растолковал значение этих слов...

Д. Дефо "Робинзон Крузо"

– Добро пожаловать в школу, маленькая Пеппи! Надеюсь, тебе здесь понравится и ты многому научишься.
– Ага, а я надеюсь, что у меня будут рождественские каникулы, – заявила Пеппи. – Поэтому я и пришла сюда. Справедливость прежде всего!
– Если ты сначала скажешь мне твое полное имя, – попросила фрекен, – я запишу тебя в школу.
– Меня зовут Пеппилотта Виктуалия Рульгардина Крусмюнта Эфраимсдоттер Длинныйчулок. Я дочь капитана Эфраима Длинныйчулок, который раньше был грозой морей, а теперь – негритянский король. Собственно говоря, Пеппи – это мое уменьшительное имя, так как папа считал, что имя Пеппилотта произносить очень долго.
– Вот как, – сказала фрекен, – ну тогда мы тоже будем называть тебя Пеппи...

Астрид Линдгрен "Пеппи Длинныйчулок"

Здесь за окном вновь унылая осень.
Чаще в дожди я читаю стихи ...
Если, однажды, у вечности спросим -
Ваши стихи - на века хороши!
Ах, Александр Сергеевич Пушкин!
Сколько любили - ловлю между строк.
Как вы страдали и пили из кружки
С горя, дрожа, как осенний листок.
Я же не ваша, но всё же Татьяна ...
Часто скучаю, а в осень - грущу.
Как героиня другого романа
Через века я письмо вам пишу ...
(Татьяна Байр)