Игра в бисер. То, что обещал 2

М. Цветаева Какой-нибудь предок мой был -- скрипач, / Наездник и вор при этом. /Не потому ли мой нрав бродяч /И волосы пахнут ветром! / Не он ли, смуглый, крадет с арбы /Рукой моей -- абрикосы, /Виновник страстной моей судьбы, / Курчавый и горбоносый. / Дивясь на пахаря за сохой, / Вертел между губ -- шиповник. / Плохой товарищ он был, -лихой /И ласковый был любовник! / Любитель трубки, луны и бус, / И всех молодых соседок... / Еще мне думается, что -- трус / Был мой желтоглазый предок. Что, душу чeрту продав за грош, / Он в полночь не шел кладбищем! / Еще мне думается, что нож / Носил он за голенищем. / Что не однажды из-за угла / Он прыгал -- как кошка -- гибкий... / И почему-то я поняла / , Что он -- не играл на скрипке! / И было всe ему нипочем, --/ Как снег прошлогодний -- летом! / Таким мой предок был скрипачом. / Я стала -- таким поэтом.

Анна Ахматова «Кукушка» Я живу, как кукушка в часах, / Не завидую птицам в лесах, / Заведут - и кукую. / Знаешь, долю такую/ Лишь врагу Пожелать я могу.

Жалобно в лесу кричит кукушка
О любви, о скорби неизбежной…
Обнялась с подружкою подружка
И, вздыхая, жалуется нежно:

— Погрусти, поплачь со мной, сестрица.
Милый мой жалел меня не много.
Изменяет мне и не стыдится.
У меня на сердце одиноко…

— Может быть, еще не изменяет, —
Тихо ей откликнулась подружка, —
Это мой стыда совсем не знает,
Для него любовь моя — игрушка…

Прислонившись к трепетной осинке,
Две подружки нежно целовались,
Обнимались, словно сиротинки,
И слезами горько обливались.

И не знали юные подружки,
Что для грусти этой, для кручины,
Кроме вечной жалобы кукушки,
Может быть, и не было причины.

Может быть, ребята собирались,
Да с родней остались на пирушке,
Может быть, ребята сомневались,
Что тоскую гордые подружки.

И когда задремлет деревушка
И зажгутся звезды над потоком,
Не кричи так жалобно, кукушка!
Никому не будет одиноко…

"(...) И потому, что я постиг
Всю жизнь, пройдя с улыбкой мимо,—
Я говорю на каждый миг,
Что все на свете повторимо. (...)" С. Есенин.

"Калевала" На реке такой, на каждой, Водопады огневые, А средь пены водопадов Три скалы там поднялися; На верху скалы на каждой Золотой поднялся холмик; На верху холма на каждом Вырастало по березке; На березках тех сидели Золотые три кукушки. Все три вместе куковали: Та "любовь! любовь! " кукует, Та "жених! жених! " покличет, Третья кличет: "радость! радость! " Что "любовь! любовь! " кукует, Та три месяца все кличет Той девице, что погибла Без любви в волнах глубоких. Что "жених! жених! " кукует, Та шесть месяцев все кличет Жениху тому, который В одиночестве остался. А что кличет "радость, радость! ", Та всю жизнь кукушка кличет, Кличет матери несчастной, Что все дни в слезах проводит, И сказала мать сквозь слезы, Услыхавши клич кукушки: "Мать несчастная не слушай Слишком долго клич кукушки. Как раздастся клич кукушки. Сердце горестно забьется, На глаза выходят слезы, По щекам вода струится, Как горох, бегут те капли, Как бобы, идут большие; Становлюсь на локоть старше, Делаюсь на четверть ниже, Тело все мое трепещет, Лишь услышу клич кукушки".

В лесу над росистой поляной
кукушка встречает рассвет.
В тиши ее голос стеклянный
звучит, как вопрос и ответ.
И память о летнем рассвете
Я в город с собой унесу.
Пускай мне зимою о лете
Напомнит кукушка в лесу.
Припомню я лагерь, палатки
На самой опушке лесной,
И птицу, игравшую в прятки
В рассветном тумане со мной.
(С. Маршак)
***
В глубине березовой опушки
Раздается тихое ку-ку ...
Раскукукалась моя кукушка,
Эхом песнь летит по ветерку.
Тишина туманного рассвета,
Аромат застенчивых цветов ...
Только б слушать мне кукушку эту
Средь лесных березовых стволов!
Словно детства радостные лета!
Мне развеет скучную тоску
Эхо благодатного рассвета,
Сказочное, доброе ку-ку!
(Галина Пятисотских)