Игра в бисер. То, что обещал 20

На площади полки, темно в конце строки...

Сегодня в городе праздник
Сегодня в городе смех и слава
Если кто-то выйдет из дома
Никто не заметит...

Жизнь вернулась так же беспричинно, Как когда-то странно прервалась...

Ф. Достоевский Преступление и наказание
...
В то время, когда он, на Сенной, поклонился до земли в другой раз, оборотившись влево, шагах в пятидесяти от себя, он увидел Соню. Она пряталась от него за одним из деревянных бараков, стоявших на площади, стало быть, она сопровождала все его скорбное шествие! Раскольников почувствовал и понял в эту минуту, раз навсегда, что Соня теперь с ним навеки и пойдет за ним хоть на край света, куда бы ему ни вышла судьба. Все сердце его перевернулось…
...

Давай сейчас его вернем,
Пока он площадь переходит..

Когда я утром просыпаюсь,
я жизни заново учусь.
Друзья, как сложно выпить чаю.
Друзья мои, какую грусть
рождает сумрачное утро,
давно знакомый голосок,
газеты, стол, окошко, люстра.
«Не говори со мной, дружок».
Как тень слоняюсь по квартире,
гляжу в окно или курю.
Нет никого печальней в мире —
я это точно говорю.
И вот, друзья мои, я плачу,
шепчу, целуясь с пустотой:
«Для этой жизни предназначен
не я, но кто-нибудь иной —
он сильный, стройный, он, красивый,
живёт, живёт себе, как бог.
А боги всё ему простили
за то, что глуп и светлоок».
А я со скукой, с отвращеньем
мешаю в строчках боль и бред.
И нет на свете сожаленья,
и состраданья в мире нет.

Борис Рыжий

"У меня в комнате, в 15.30. Я вошел – и увидел Ю. Она сидела за моим столом – костяная, прямая, твердая, – утвердив на руке правую щеку. Должно быть, ждала уже давно: потому что когда вскочила навстречу мне – на щеке у ней так и остались пять ямок от пальцев.
Одну секунду во мне – то самое несчастное утро, и вот здесь же, возле стола – она рядом с I, разъяренная... Но только секунду – и сейчас же смыто сегодняшним солнцем. Так бывает, если в яркий день вы, входя в комнату, по рассеянности повернули выключатель – лампочка загорелась, но как будто ее и нет – такая смешная, бедная, ненужная...
Я, не задумываясь, протянул ей руку, я простил все – она схватила мои обе, крепко, колюче стиснула их и, взволнованно вздрагивая свисающими, как древние украшения, щеками, – сказала:
– Я ждала... я только на минуту... я только хотела сказать: как я счастлива, как я рада за вас! Вы понимаете: завтра-послезавтра – вы совершенно здоровы, вы заново – родились...
Я увидел на столе листок – последние две страницы вчерашней моей записи: как оставил их там с вечера – так и лежали. Если бы она видела, что я писал там... Впрочем, все равно: теперь это – только история, теперь это – до смешного далекое, как сквозь перевернутый бинокль...
– Да, – сказал я, – и знаете: вот я сейчас шел по проспекту, и впереди меня человек, и от него – тень на мостовой. И понимаете: тень – светится. И мне кажется – ну вот я уверен – завтра совсем не будет теней, ни от одного человека, ни от одной вещи, солнце – сквозь все...
Она – нежно и строго:
– Вы – фантазер! Детям у меня в школе – я бы не позволила говорить так... (...) Е. Замятин, "Мы".

К. Бальмонт - "Декабрь"

Все покрыл белоснежным убором,
Завершил круговратности сил,
Вместе с звездами ходит дозором,
Не забыл ли чего? Не забыл.

Усыпил мертвецов по могилам,
Почивайте до лучшего дня,
И виденьем скользит белокрылым,
И проходит цепями звеня.

За Зелеными Святками в Белых
Он ведет приговорную речь,
Предстает в зеркалах помертвелых,
В заклинаньи колдующих встреч.

И гадает, пугает, гадая,
И счастливит, вопрос угадав,
И меняется сказка седая
Над забвеньем загрезивших трав.

Достигает кратчайшего света,
И с ночами ведет хоровод,
Повернет вместе с Солнцем на Лето,
С Новым счастьем, Земля, Новый Год.

ДЗЮН ТАКАМИ
СВЕТ
(из книги "Школа деревьев")

.
I

Тихий полдень.
Свет все и всем прощает.

.
II

Мои глаза
Сейчас совсем пусты
и ничего не видят.
Но свет проникает и в пустоту.

.
III

Как красива
в вечерних сумерках асфальтовая дорога,
омытая дождем!

Этот спокойный, скромный, дружелюбный свет,
этот красивый свет на дороге,
этот надежный свет, без тени бахвальства!

Счастье лишь в том, чтобы, скрипя ботинками,
идти пешком по дороге.

.
IV

Прекрасен цвет дня,
прекрасна мощь деревьев,
все совершеннее радость
по мере течения жизни.
Только теперь все это стало тебе понятно.
ТЫ СЛОВНО ЗАНОВО РОДИЛСЯ.

.
(...)

.
VI

И сегодня я снова ненавижу людей.
В ярком свете летнего дня
Я так ясно вижу мою ненависть.
Разве жить - значит ненавидеть?

В ослепительно ярком свете
моя ненависть печалит меня.

.
VII

Печалью
обожжено мое сердце.
Радости стало оно бояться.

Я выйду из дома,
пойду в поле,
и в ароматной густой траве,
в траве, которую не смять,
сколько не топчи ее ногами,
в веселом поле, где никто не мешает бегать,
где трава щедро дарит мне свежий воздух,
я буду купаться в лучах света,
я буду кричать изо всей силы,
я буду один сломя голову бегать
и, как одержимый, делать зарядку.

.
VIII

В тоннеле Тоцука
токийская электричка, идущая из Йокосука,
включает прожектор.

Я тоже,
уезжая осенним днем в темный, полный обмана город,
должен включить в своем сердце яркий-яркий фонарик.

.
IX

Взгляни!
В тоннеле темно!
Темно,
но если сквозь мрак прорваться,
там впереди - свет.

.
X

Свет безгласен,
свет не голосом зовет людей,
свет зовет человека светом.

.
IV

Прекрасен цвет дня,
прекрасна мощь деревьев,
все совершеннее радость
по мере течения жизни.
Только теперь все это стало тебе понятно.
ТЫ СЛОВНО ЗАНОВО РОДИЛСЯ.

Художник Кох Симидзу

Восстание декабристов на Сенатской площади 14.12.1825

Томас Манн Смерть в Венеции