В чём мы видим продолжение трагедии маленького человека в лице Матрёны? Солженицын "Матрёнин двор"

До Солженицына о "маленьких" людях писали А.Пушкин,Н.Гоголь,Ф.Достоевский, А.Чехов и другие. "Маленький" человек - это жалкий человек, до которого никому нет дела. "Маленький человек» был призван стать своего рода иллюстрацией жестокого социума, жертвой "недолжной" русской действительности, вечным укором власти.
Но и ладный Иван Денисович, и несуразная Матрёна сохраняют в себе ту же самую личностность, которая появляется в русской культуре с христианской эпохи и которую нельзя выкорчевать никаким насильственным принуждением.
Эти «простые люди» — такие персонажи, по Солженицыну, о которых вполне можно сказать знаменитыми завершающими строками «Матрёнина двора»:
"Все мы жили рядом с ней и не поняли, что есть она тот самый праведник, без которого, по пословице, не стоит село. Ни город. Ни вся земля наша".
Сложность личности Матрены, не понятой ни мужем, ни сестрами, ни золовками, ни — поначалу — даже и самим автором – проступает только как откровение, как чудо – после постигшей её катастрофы.
Матрена нужна только для того, чтобы помогать всем, а помогать ей никто не спешит.
Да и государство маленьких людей не видит, оттого и пенсию Матрена не смогла получить, так как бюрократия одолела, и в больницу ей тяжело сходить, и документацию собрать практически невозможно. Государству нужны лишь ее трудодни, не приносящие героине ни копейки.
И общество, глядя на не отвечающего на оскорбления и унижения человека, наоборот старается выжать из него все соки, во благо себе. Тут и раздел имущества, начавшийся до смерти Матрены, и продолжившийся после кончины.

Толстой, Достоевский, а позднее и Солженицын в изображении как "маленького человека" все-таки наследуют той глубинной традиции, которая органична для русской культуры и базируется на христианском отношении к ближнему своему. Одна из существенных особенностей отечественной литературы состоит в том, что в её вершинных произведениях "маленьких людей" нет. Не только Толстой и Достоевский, но и – ранее – Пушкин и Гоголь художественно показали неисчерпаемость любой человеческой личности. В русской культуре эта многомерность обусловлена её православным основанием.
Эта христианская традиция многомерна и многоцветна. Русские писатели осваивают в своем художественном творчестве различные её грани, более им близкие, в том числе, и в чрезвычайно неблагоприятных исторических условиях.

в том, что она всю жизнь всем помогала, а её задавило паровозом

Да