ДАНИИЛ ХАРМС И РУССКИЙ АВАНГАРД... Что умного подымем из прошлого?

Ответ на этот вопрос прольет свет не только на основные аспекты творчества
Хармса, но и на некоторые характерные черты авангарда конца 1920-х. И чтобы
лучше схватить этот феномен, небесполезно припомнить, что такое заумь не с точки
зрения исторической и не с целью дать ей определение 7, но попытаться извлечь из
нее те основные черты, которые формировали поэтический «background» * нового
поколения. Оно не изучало футуризм, но было им пропитано. В 1925 году еще у всех
в памяти смерть Велимира Хлебни-никова8, Алексей Крученых продолжает издавать
свои маленькие поэтико-теоретические брошюры, Александр Туфанов основывает
группу «Орден заумников» и Игорь Терентьев привозит в Ленинград кавказский багаж
группы 41° 9. Следовало бы еще сказать и о критике, которая играла значительную
роль в эпоху, когда разгорелась борьба разных направлений 10.
Футуризм, возникший двенадцать-тринадцать лет назад, уже сформировал
определенные поэтические рефлексы, которые безоговорочно принимаются вновь пришедшими в поэзию; именно в этот момент и
входит в мир литературы молодой Даниил Ювачев, которому было тогда двадцать лет.
Он переживает период сомнений по отношению к учебе в Электротехникуме, 11 который
его обескураживает: дебютант в жизни, он еще и дебютант в поэзии, о чем
свидетельствует тот факт, что именно с этого времени он начинает систематически
использовать псевдоним 12. Вот нечему нам кажется полезным попытаться не столько
исследовать, сколько восстановить связи, которые в 1925 году мог иметь молодой
поэт с авангардом, обремененным шумным прошлым и оказавшимся теперь в новой
функции, и это тогда, когда правящая в России партия разрабатывает свою
«политику в области художественной литературы» 13. Жан-Филипп Жаккар. ДАНИИЛ ХАРМС И КОНЕЦ РУССКОГО АВАНГАРДА

Война все искусства в архив позапрятала, Но стихи — они от строки до строки Существуют помимо воли автора, А может быть, даже и вопреки! Николай Глазков