Почему гоголь закончил повесть "Шинель" трагически?

Автор подчёркивает бессилие человека изменить мир
и добиться справедливости. Только в “другой”
реальности главный герой силён, наделён властью,
его боятся, он говорит смело в глаза обидчику то,
что не успел сказать при жизни. Гоголь внес в свою
повесть одну очень важную черту. Он столкнул
"маленького человека" Акакия Акакиевича Башмачкина
с государственной машиной и показал, насколько
она враждебна его интересам.
Если убрать финальную часть повести исчезнут
социальные мотивы, останется один беспомощный
"маленький человек".

Смерть Башмачкина действительна трагична (жалко его), но финал повести скорее фантастичен (мертвец стаскивает шубу с генерала).
Трагизм гоголевской Шинели основан главным образом на двух моментах:
(1) Судьба маленького человека в России (смерть Башмачкина как напоминание о смерти пушкинского Евгения в Медном Всаднике или станционного смотрителя в Повестях Белкина)
(2) Сочувствие к маленькому человеку (Только если уж слишком была невыносима шутка, когда толкали его под руку, мешая заниматься своим делом, он произносил: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?» И что-то странное заключалось в словах и в голосе, с каким они были произнесены. В нем слышалось что-то такое преклоняющее на жалость, что один молодой человек, недавно определившийся, который, по примеру других, позволил было себе посмеяться над ним, вдруг остановился, как будто пронзенный, и с тех пор как будто все переменилось перед ним и показалось в другом виде. Какая-то неестественная сила оттолкнула его от товарищей, с которыми он познакомился, приняв их за приличных, светских людей. И долго потом, среди самых веселых минут, представлялся ему низенький чиновник с лысинкою на лбу, с своими проникающими словами: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?» — и в этих проникающих словах звенели другие слова: «Я брат твой». И закрывал себя рукою бедный молодой человек, и много раз содрогался он потом на веку своем, видя, как много в человеке бесчеловечья, как много скрыто свирепой грубости в утонченной, образованной светскости, и, Боже! даже в том человеке, которого свет признает благородным и честным...)