Художник Валерий Сыров. Картина называется "Хотелось бы лося, да не удалося..." +

Одно из любимых стихотворений.
думаю, охота была не слишком удачной.

Афанасий Фет

Последний сноп свезен с нагих полей,
По стоптанным гуляет жнивьям стадо,
И тянется станица журавлей
Над липником замолкнувшего сада.

Вчера зарей впервые у крыльца
Вечерний дождь звездами начал стынуть.
Пора седлать проворного донца
И звонкий рог за плечи перекинуть!

В поля! В поля! Там с зелени бугров
Охотников внимательные взоры
Натешатся на острова лесов
И пестрые лесные косогоры.

Уже давно, осыпавшись с вершин,
Осинников редеет глубь густая
Над гулкими извивами долин
И ждет рогов да заливного лая.

Семьи волков притон вчера открыт,
Удастся ли сегодня травля наша?
Но вот русак сверкнул из-под копыт,
Всё сорвалось - и заварилась каша:

"Отбей собак! Скачи наперерез!"
И красный верх папахи вдаль помчался;
Но уж давно весь голосистый лес
На злобный лай стократно отозвался.
1858

Ф. Абрамов Последняя охота"

"..Матвей повернул голову направо: там от спуска на реку есть росстань — по ней иногда ездят за сеном на тот берег. Но все же то, что он увидел, походило на чудо. По снежной равнине, залитой лунным светом, шел волк, вернее не шел, а плыл, как темный челнок, толчками двигаясь к тому берегу. И он был всего в каких-нибудь ста метрах от него! Матвей скинул из-за спины ружье, выстрелил. Туча снежной пыли взметнулась на реке… Он выстрелил еще раз и побежал по дороге, к росстани. Ох, ноги, ноги! Вот когда окончательно сдали. Он брел по волчьим следам, глубоко, до пахов проваливаясь в рыхлый снег, — давно не ездили по росстани, — и ему казалось, что к ногам его привязаны колодки. Ничего, ничего, утешал он себя, самое трудное позади, а на дорогу он как-нибудь вытащит зверя… И вдруг — он уже чуял запах псины — черная туша на снегу зашевелилась. Ах, сволочь! Хитрить, притворяться? Плохо тебе попало? Одеревеневший палец (наверно, отморозил) долго не мог зацепить спусковой крючок. Осечка. Он снова взвел курок — и снова щелчок. Вот уж не повезет так не повезет. Матвей отчаянно дергал затвор, тер суконной рукавицей — все напрасно. Пятнадцать-двадцать шагов отделяло его от волка! На том месте, где только что отлеживался раненый зверь, снег был в черных пятнах. Это кровь. И, словно собака, подхлестнутая запахом свежей крови, Матвей двинулся вперед. Он спотыкался, падал, зарывался лицом в снег, — но как упустить такую добычу! Зверь тяжело ранен — это ясно, и стоит дотянуться прикладом до его башки, как все будет кончено. На подъеме в берег — росстань тут начисто замело — он выронил ружье. Черт с ним и с ружьем — все равно не стреляет. Ему хватит и дубины, а возле стога всегда найдется жердь. На худой конец у него еще есть нож, большой охотничий нож. Главное сейчас — выбраться из этой проклятой трясины. Он месил, загребал руками снег, цеплялся за кусты, подтягивался и долго, как лошадь, бился в рыхлом сумете. Наконец из-за пригорка показалась зеленоватая, высветленная луной шапка стога. Матвей, опираясь на руки, поднял голову, поискал глазами волка. Так, все идет так, как он задумал. Волк подползал к стогу сена. Вот уж он в проломе низкой мохнатой изгороди, вот уж черная шкура зверя слилась с темным приземистым стогом. А-а, сволочь, попался! Тут тебе и капут. Дальше ты не уйдешь. Кончилась росстань… Темное крыло тени, сбрасываемое стогом, почти касалось кустов, в которых лежал Матвей. Наступала решающая минута. На мгновенье в мыслях его всплыла теплая изба, Марья и Венька, измученные ожиданием… Ничего, потерпите еще немного. Дайте отцу собраться с силами. Матвей жадно, по-собачьи хватил губами снег, встал. Мысленно, шаря глазами по изгороди, он уже прикидывал, как выхватит сейчас жердь, а затем со всей яростью обрушит ее на волка. А пока что рука его судорожно сжимала рукоятку ножа — на тот случай, если зверь бросится на него из засады. И вдруг — или это померещилось ему — на светлой полосе за стогом он увидел темное пятно. Пятно ползло, двигалось к лесу… Одним рывком Матвей достиг изгороди. Волка у стога не было. Все ясно: обхитрила подлая тварь, отлежалась и ушла… "

Рассказ неудачливого охотника

Раз пошли мы на рыбалку,
Щук ловить, в лосей стрелять
Быстро мы нашли делянку.
Было нас тогда штук пять.

Разложились на делянке,
Ну, бутыль, ну закусон,
Вдруг из речки выползает
Водяной, как злобен он!

Мы от страха все сомлели.
Ваське тут же стал кирдык.
Вчетвером мы полетели
С той делянки в тот же миг.

Водяной за нами следом.
Видимо хотел сожрать.
Тут Толян ногой заехал
В наш родименький капкан.

Мы не стали дожидаться,
Когда нас тот Водяной
Всех поймает и зажарит
В свой желудок взяв в полон.

И мы бросили Толяна,
Дальше дали стрекача,
Выбежали на дорогу,
И бежим, с трудом дыша.

Вот бежим мы с Мишкой дальше
Не догонит нас злодей.
Вдруг медведь, такой засранец,
Мишке засадил люлей.

Я все понял, мне медведя
Не удастся победить.
Потому быстрей помчался
Я к машине напрямик.

И когда домой вернулся
Я не помнил ничего,
Помнил только Водяного,
И как драпал от него