Как произошло последнее Объяснение Алексея И Лизы? «Барышня-Крестьянка»

Он застал свою милую Акулину дома (в помещичьем доме), в белом утреннем платьице... Впрочем, вот цитата: "В первый раз видел он ясно, что он в нее страстно влюблен; романическая мысль жениться на крестьянке и жить своими трудами пришла ему в голову, и чем более думал он о сем решительном поступке, тем более находил в нем благоразумия. С некоторого времени свидания в роще были прекращены по причине дождливой погоды. Он написал Акулине письмо самым четким почерком и самым бешеным слогом, объявлял ей о грозящей им погибели, и тут же предлагал ей свою руку. Тотчас отнес он письмо на почту, в дупло, и лег спать весьма довольный собою. На другой день Алексей, твердый в своем намерении, рано утром поехал к Муромскому, дабы откровенно с ним объясниться. Он надеялся подстрекнуть его великодушие и склонить его на свою сторону. "Дома ли Григорий Иванович?" - спросил он, останавливая свою лошадь перед крыльцом прилучинского замка. "Никак нет, - отвечал слуга, - Григорий Иванович с утра изволил выехать". - "Как досадно!" - подумал Алексей. "Дома ли по крайней мере Лизавета Григорьевна?" - "Дома-с". И Алексей спрыгнул с лошади, отдал поводья в руки лакею и пошел без доклада. "Всё будет решено, - думал он, подходя к гостиной, - объяснюсь с нею самою". - Он вошел... и остолбенел! Лиза... нет Акулина, милая смуглая Акулина, не в сарафане, а в белом утреннем платьице, сидела перед окном и читала его письмо; она так была занята, что не слыхала, как он и вошел. Алексей не мог удержаться от радостного восклицания. Лиза вздрогнула, подняла голову, закричала и хотела убежать. Он бросился ее удерживать. "Акулина, Акулина!.." Лиза старалась от него освободиться... "Mais laissez-moi donc, monsieur; mais êtes-vous fou?" - повторяла она, отворачиваясь. "Акулина! друг мой, Акулина!" - повторял он, целуя ее руки. Мисс Жаксон, свидетельница этой сцены, не знала, что подумать. В эту минуту дверь отворилась, и Григорий Иванович вошел. - Ага! - сказал Муромский, - да у вас, кажется, дело совсем уже слажено... Читатели избавят меня от излишней обязанности описывать развязку".