Приснился мне сон, когда был на переднем крае. Струсил я во сне. Гляжу в глаза товарищам.

Я опять воевал во сне.
Этот сон уже много лет,
Как зараза живет во мне,
От которой спасенья нет.
Я пытался совсем не спать.
Мне казалось, что я смогу,
Но, закрою глаза - опять
Капли красные на снегу.

Я опять воевал во сне... -В. Халанский

интересно, тебе кто-нибудь отвечает?

Дурацкий сон, как кистенём,
Избил нещадно.
Невнятно выглядел я в нём
И неприглядно.

Во сне я лгал и предавал,
И льстил легко я...
А я и не подозревал
В себе такое!

Ещё сжимал я кулаки
И бил с натугой,
Но — мягкой кистию руки,
А не упругой.

Тускнело сновиденье, но
Опять являлось.
Смыкал я веки — и оно
Возобновлялось!

Я не шагал, а семенил,
На ровном брусе
Ни разу ногу не сменил —
ТрусИл и трУсил.

Я перед сильным — лебезил,
Пред злобным — гнулся...
И сам себе я мерзок был,
Но не проснулся.

Да это бред — я свой же стон
Слыхал сквозь дрёму!
Но это мне приснился сон,
А не другому.

Очнулся я — и разобрал
Обрывок стона,
И с болью веки разодрал,
Но облегчённо.

И сон повис на потолке,
И распластался...
Сон — в руку ли? И вот в руке
Вопрос остался.

Я вымыл руки — он в спине
Холодной дрожью!
Что было правдою во сне,
Что было ложью?

Коль это сновиденье — мне
Ещё везенье!
Но — если было мне во сне
Ясновиденье?!

Сон — отраженье мыслей дня?
Нет, быть не может!
Но вспомню — и всего меня
Перекорёжит.

А после скажут: "Он вполне
Всё знал и ведал!.."
Мне будет мерзко, как во сне,
В котором предал.

Или — в костёр! Вдруг нет во мне
Шагнуть к костру сил!
Мне будет стыдно, как во сне,
В котором струсил.

Но скажут мне: "Пой в унисон!
Жми что есть духу!.."
И я пойму: вот это сон,
Который в руку!

Сон это материя