О какой «эре в литературе» писала Н. Саррот, утверждая, что в роли главного героя в романах выступает... (см. далее) +

О своей эре.
------------------
Сегодня нас захлестывает все нарастающая волна литератур­ных произведений, по-прежнему претендующих на звание рома­на, в которых заняло почетное место, узурпировав роль главного героя, некое расплывчатое, неопределимое, неуловимое и невиди­мое существо, некое анонимное «я», все и ничто, чаще всего лишь отражение самого автора. Окружающие его персонажи, лишенные собственного существования, уже всего лишь виденья, грезы, кошмары, иллюзии, отблески, модальности или дополнения этого всевластного «я».
Можно было бы тешить себя мыслью, что этот прием — плод отроческого эгоцентризма, следствие робости или неопытности на­чинающих писателей, не порази эта юношеская болезнь как раз самые значительные произведения нашего времени (от «В по­исках утраченного времени» и «Болот» и до «Миракля о Ро­зе», и в том числе «Записки Мальте Лауридса Бригге», «Пу­тешествие на край ночи» и «Тошнота»), написанные зрелыми мастерами и обладающие огромной силой воздействия.
Так что эволюция персонажа в современном романе представ­ляет из себя нечто прямо противоположное регрессу к стадии детства.
Она свидетельствует об определенной изощренности сознания и автора, и читателя. Они полны недоверия не только к персона­жу романа, но через него и друг к другу. Персонаж был некой областью согласия, надежной опорой, отталкиваясь от которой они могли пускаться на совместные поиски и совершать новые открытия. Он превратился в область взаимного недоверия, разо­ренную территорию, на которой они сталкиваются. Исследуя по­ложение, создавшееся сейчас, хочется сказать, что оно великолеп­но иллюстрирует слова Стендаля: «Дух подозренья овладел ми­ром». Мы вступили в эру подозренья.
Сегодняшний читатель прежде всего не доверяет тому, что предлагает ему писательская фантазия.