«Рояль был весь раскрыт, и струны в нём дрожали...» — Какое "таинство" они скрывали? Как вы продолжили бы эти строчки? +

Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнею твоей.

Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна – любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.

И много лет прошло, томительных и скучных,
И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна – вся жизнь, что ты одна – любовь,

Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой!
А. Фет, 1877
-
Мне грустно. Подожди. Рояль,
Как будто торопясь и споря,
Приоткрывает окна в даль
Грозой волнуемого моря.

И мне, мелькая мимо, дни
Напоминают пенной сменой
Что мы — мгновенные огни
Летим развеянною пеной.

Воздушно брызжут дишканты
В далёкий берег прежней песней
И над роялем смотришь ты
Неотразимей и чудесней.

Твои огромные глаза
Твои холодные объятья
Но — незабытая гроза
Твоё чернеющее платье.
А. Белый
-
Все окна открыв, опустив занавески,
ты в зале роялю сказала: живи!
Как лёгкие крылья во мраке и блеске,
задвигались руки твои.
Под левой — мольба зазвенела несмело,
под правою — отклик волнисто возник,
за клавишем клавиш, то чёрный
то белый, звеня, погружался на миг.
В откинутой крышке отливы лоснились,
и руки твои, отражённые там,
как бледные бабочки, плавно носились
по чёрным и белым цветам.
И звуки холмились во мраке и в блеске
и ропот взбирался, и шёпот сбегал
и ветер ночной раздувал занавески
и звёздное небо впускал.
В. Набоков
-
За тонкой стеной замирала рояль,
Шумели слышней и слышней разговоры
Ко мне ты вошла, хороша, как печаль
Вошла, подняла утомленные взоры
За тонкой стеной зарыдала рояль.

Я понял без слов золотое признанье
И ты угадала безмолвный ответ…
Дрожащие руки сплелись без сознанья
Сквозь слезы заискрился радужный свет,
И эти огни заменили признанья.

Бессильно, безвольно — лицо у лица
Каким-то мечтам мы вдвоем отдавались
Согласно и слышно стучали сердца
А там, за стеной, голоса раздавались
И звуки рояля росли без конца.
В. Брюсов
-
Бледные ручки коснулись рояля
Медленно, словно без сил.
Звуки запели, томленьем печаля.
Кто твои думы смутил
Бледная девушка, там, у рояля?
М. Цветаева
-
Свет звезды проснётся в вышине
Звук рояля вздрогнет в тишине.
Тихо трону клавиши
И душой оттаявшей
Ты, быть может, вспомнишь обо мне.

Я почти забыла голос твой
Звук твоих шагов на мостовой
Тихо трону клавиши
И опять ты явишься
Бесконечно близкий и чужой.

Мой рояль, мой нежный. Добрый друг!
Знаешь ты мелодию разлук.
Тихо трону клавиши
И опять ты даришь мне
Тех далёких дней забытый звук.

Память-птица крылья распахнёт
И свершится музыки полёт.
Тихо трону клавиши
И тогда узнаешь ты,
Чья душа тебя к себе зовёт.
Л. Рубальская
-
В полнолунье, в гостиной пыльной и пышной
где рояль уснул средь узорных теней,
опустив ресницы, ты вышла неслышно
из оливковой рамы своей.

В этом доме ветхом, давно опустелом,
над лазурным креслом, на светлой стене
между зеркалом круглым и шкапом белым
улыбалась ты некогда мне.

И блестящие клавиши пели ярко,
и на солнце глубокий вспыхивал пол
и в окне, на еловой опушке парка
серебрился березовый ствол.

И улыбка твоя мне давно знакома
и знаком изгиб этих тонких бровей
и с тобою пришло из родного дома
много милых, душистых теней.

Из родного дома, где легкие льдинки
чуть блестят под люстрой, и льется в окно
голубая ночь, и страница из Глинки
на рояле белеет давно...
В. Набоков

У Фета струны дрожали, как сердца.. от нежных слов, от музыки, от любви..

Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнию твоей.

Анна Ахматова

С первым звуком, слетевшим с рояля,
Я шепчу тебе: «Здравствуй, князь».
Это ты, веселя и печаля,
Надо мной стоишь, наклонясь,

Но во взоре упорном и странном
Угадать ничего не могу,
Только в сердце моем окаянном
Золотые слова берегу.

Александр Вайнерман
Звуки томные рояля,
как ручей лесной лились.
В потрясённом, тихом зале
улетели чувства ввысь,

И в далёком поднебесье,
словно брызги от дождя
лебединой, звонкой песней
зацепили уходя,
ниагарским водопадом
вниз упали с высоты,
и сверкающим каскадом
разукрасили мосты

между слухом и любовью,
между сердцем и душой.
Растекаясь звучной кровью
в теле. Музыкой большой!

Рояль был весь раскрыт, и струны в нём дрожали...
в нем Киса с Осей стул искали..

там мыши между струн сновали

Они слезу с души срывали

Жилец шестого этажа
На землю посмотрел с балкона,
Как бы ее в руках держа
И ею властвуя законно.

Вернувшись внутрь, он заиграл
Не чью-нибудь чужую пьесу,
Но собственную мысль, хорал,
Гуденье мессы, шелест леса.

Раскат импровизаций нес
Ночь, пламя, гром пожарных бочек,
Бульвар под ливнем, стук колес,
Жизнь улиц, участь одиночек.

Пастернак.

+ и так деликатненько:

"Selena, 3 года назад
Искусственный Интеллект
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнею твоей.

Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна – любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.

И много лет прошло, томительных и скучных,
И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна – вся жизнь, что ты одна – любовь,

Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой!
А. Фет, 1877
-
Мне грустно. Подожди. Рояль,
Как будто торопясь и споря,
Приоткрывает окна в даль
Грозой волнуемого моря.

И мне, мелькая мимо, дни
Напоминают пенной сменой
Что мы — мгновенные огни
Летим развеянною пеной.

Воздушно брызжут дишканты
В далёкий берег прежней песней
И над роялем смотришь ты
Неотразимей и чудесней.

Твои огромные глаза
Твои холодные объятья
Но — незабытая гроза
Твоё чернеющее платье.
А. Белый
-
Все окна открыв, опустив занавески,
ты в зале роялю сказала: живи!
Как лёгкие крылья во мраке и блеске,
задвигались руки твои.
Под левой — мольба зазвенела несмело,
под правою — отклик волнисто возник,
за клавишем клавиш, то чёрный
то белый, звеня, погружался на миг.
В откинутой крышке отливы лоснились,
и руки твои, отражённые там,
как бледные бабочки, плавно носились
по чёрным и белым цветам.
И звуки холмились во мраке и в блеске
и ропот взбирался, и шёпот сбегал
и ветер ночной раздувал занавески
и звёздное небо впускал.
В. Набоков
-
За тонкой стеной замирала рояль,
Шумели слышней и слышней разговоры
Ко мне ты вошла, хороша, как печаль
Вошла, подняла утомленные взоры
За тонкой стеной зарыдала рояль.

Я понял без слов золотое признанье
И ты угадала безмолвный ответ…
Дрожащие руки сплелись без сознанья
Сквозь слезы заискрился радужный свет,
И эти огни заменили признанья.

Бессильно, безвольно — лицо у лица
Каким-то мечтам мы вдвоем отдавались
Согласно и слышно стучали сердца
А там, за стеной, голоса раздавались
И звуки рояля росли без конца.
В. Брюсов
-
Бледные ручки коснулись рояля
Медленно, словно без сил.
Звуки запели, томленьем печаля.
Кто твои думы смутил
Бледная девушка, там, у рояля?
М. Цветаева
-
Свет звезды проснётся в вышине
Звук рояля вздрогнет в тишине.
Тихо трону клавиши
И душой оттаявшей
Ты, быть может, вспомнишь обо мне.

Я почти забыла голос твой
Звук твоих шагов на мостовой
Тихо трону клавиши
И опять ты явишься
Бесконечно близкий и чужой.

Мой рояль, мой нежный. Добрый друг!
Знаешь ты мелодию разлук.
Тихо трону клавиши
И опять ты даришь мне
Тех далёких дней забытый звук.

Память-птица крылья распахнёт
И свершится музыки полёт.
Тихо трону клавиши
И тогда узнаешь ты,
Чья душа тебя к себе зовёт.
Л. Рубальская
-
В полнолунье, в гостиной пыльной и пышной
где рояль уснул средь узорных теней,
опустив ресницы, ты вышла неслышно
из оливковой рамы своей.

В этом доме ветхом, давно опустелом,
над лазурным креслом, на светлой стене
между зеркалом круглым и шкапом белым
улыбалась ты некогда мне.

И блестящие клавиши пели ярко,
и на солнце глубокий вспыхивал пол
и в окне, на еловой опушке парка
серебрился березовый ствол.

И улыбка твоя мне давно знакома
и знаком изгиб этих тонких бровей
и с тобою пришло из родного дома
много милых, душистых теней.

Из родного дома, где легкие льдинки
чуть блестят под люстрой, и льется в окно
голубая ночь, и страница из Глинки
на рояле белеет давно...
В. Набоков"

Рояль был весь раскрыт
И струны в нем дрожали
Мацуев взял топор
Его рука не дрогнет