ОН «глубоко чувствует миф, умеет причудливо соединять искусство с современностью» — назовите автора и его произведение+

Драма Иннокентия Анненского «Фамира Кифаред»

"Он глубоко чувствует миф, как извечно существующее положение или, вернее, отношение между двумя непреходящими единицами, связанное с открывшей его эпохой только очень поверхностно. "

"Иннокентий Анненский, весь порыв, весь трепетание, был одинаково далёк как и от мысли Возрождения, что свет не впереди, а позади нас, то есть у древних греков, так и от современного желания помародёрствовать в этом чужом и прекрасном мире, пользуясь готовыми идеями и звучными собственными именами. "

"он ни за что не хотел покинуть существующего, с его ярким, образным языком и нюансами психологии, ради унылой отвлечённости, но для трактовки мифа ему был необходим налёт необычности, и он достигал его, причудливо соединяя античность с современностью"
Статьи и заметки о русской поэзии —
автор Николай Степанович Гумилёв
Имена в произведении связаны с мифологией. Трактовка мифа Анненским во многом берет начало в трагедиях Еврипида, переводом и изучением которых русский поэт занимался всю жизнь. Состояние, пережитое Фамирой в момент музыки Евтерпы, подобно дионисийскому экстазу («всеединое становление одного во всем и всего в одном»). Кифареду открывается невидимая связь всего сущего, его слух и зрение трансформируются в новый орган чувств, в котором формы озвучены, а звуки оформлены:

Я на закат смотрел, как розы там Небесный путь засыпали. А ноты Со струн ее кифары на стезю Вздымались и дымились... Это были Не вы и вы- не знаю, но грубей Была б и тень....

Лаэртский, "Топтание борщевых тряпок" (инструментал -- "Запрещенные барабанщики").

Алексей Толстой
Пантелей-целитель

Пантелей-государь ходит по полю,
И цветов и травы ему по пояс,
И все травы пред ним расступаются,
И цветы все ему поклоняются.
И он знает их силы сокрытые,
Все благие и все ядовитые,
И всем добрым он травам, невредныим,
Отвечает поклоном приветныим,
А которы растут виноватые,
Тем он палкой грозит суковатою.

По листочку с благих собирает он,
И мешок ими свой наполняет он,
И на хворую братию бедную
Из них зелие варит целебное.
Государь Пантелей!
Ты и нас пожалей,
Свой чудесный елей
В наши раны излей,

В наши многие раны сердечные;
Есть меж нами душою увечные,
Есть и разумом тяжко болящие,
Есть глухие, немые, незрящие,
Опоенные злыми отравами, -
Помоги им своими ты травами!

А еще, государь, -
Чего не было встарь —
И такие меж нас попадаются,
Что лечением всяким гнушаются.
Они звона не терпят гуслярного,
Подавай им товара базарного!
Все, чего им не взвесить, не смеряти,
Все, кричат они, надо похерити;
Только то, говорят, и действительно,
Что для нашего тела чувствительно;
И приемы у них дубоватые
И ученье-то их грязноватое,
И на этих людей,
Государь Пантелей,
Палки ты не жалей,
Суковатыя!

Февраль 1866

Источник: https://poemata.ru/poets/tolstoy-aleksey-konstantinovich/panteley-tselitel/