Отдавал ли Пилат отчёт своим словам и действиям?

я думала он помилует Иеуша, но ахерела, когда другого дуралея в живых оставил.

да, отдавал. в романе много личного вымысла автора.

Пилат не хотел отправлять Иешуа на смерть. Но поскольку в высказываниях бродячего философа можно было усмотреть состав преступления против власти, Пилат БОЯЛСЯ его помиловать. Боялся, что кто-нибудь донесет высшим властям, и ему будет худо. Поэтому он, завзятый интриган, хотел устроить как-нибудь так, чтобы, с одной стороны, Иешуа остался жить, а с другой стороны, помилование пришло бы не от него. И он всячески подталкивал к этому Каифу. Но у иудейского первосвященника были свои причины желать смерти бродячему философу, подрывавшему устои иудаизма. Поэтому Каифа, прекрасно понимавший, к чему клонит Пилат, стоял на своем.
Когда интрига не удалась, единственное, что еще сделал Пилат, это месть. Он отомстил по-своему, при помощи тайной полиции, замаскировав свое участие. Он подстроил смерть Иуды и кошелек с тридцатью серебрениками, подброшенными в сад Каифе.
И в конце романа и будет сказано: "— Трусость — один из самых страшных человеческих пороков. — Нет, я осмелюсь вам возразить. Трусость — самый страшный человеческий порок".

Абсолютно согласна с Сергеем Смолицким. Пилат прекрасно сознавал, что говорит и делает. ОН хотел сохранить жизнь Иешуа чужими руками - в смысле руками Синедриона и Каифы, поскольку боялся за свое положение.

По-моему, не в полной мере : " ...И быстро он понял это, но постарался обмануть себя. Ему ясно было, что сегодня днем он что-то безвозвратно упустил, и теперь он упущенное хочет исправить какими-то мелкими и ничтожными, а главное, запоздавшими действиями. Обман же самого себя заключался в том, что прокуратор старался внушить себе, что действия эти, теперешние, вечерние, не менее важны, чем утренний приговор. Но это очень плохо удавалось прокуратору..."

Одно скажу. Я бы в той ситуации не хотела бы быть на месте Пилата.

так то простой разбойник для власти менее опасен, чем философ

Дело в том, что вся эта история написана необъективно и тенденциозно, и с точки зрения христианства.
Есть заезженный стереотип ситуации, который повторили Смольницкий и примкнувшая к нему Вишня, совершенно ничего не зная об истории религии.
Этот стереотип описал и сам Булгаков.
Ничего конечно Пилат не боялся. Он был полноправным наместником и никакие жалобы иудеев в Рим ему не грозили. Это была оккупированная страна.
Иисус не был бродячим философом, а был штатным раввином.
Более того, он выдал себя за Мессию, и сразу попал под статью "Лжемессианство" о которой отлично знал. До Иисуса по этой статье уже было осуждено несколько человек.
Иисус не первый. И не было никаких шансов и оснований для его помилования.
Государственной религией Израиля был иудаизм, а не христианство.
Иуда стал национальным героем, а не вешался.
Более того, в СССР во времена Троцкого Иуде Искариоту собирались поставить памятник.
Об этом можно почитать в Исторических хрониках Сванидзе, а лучше посмотреть.