Живое и мертвое в рассказе Бунина господин из сан франциско

Мертв господин из Сан-Франциско:
"В душе его уже давным-давно не осталось ни даже горчичного
семени каких-либо так называемых мистических чувств...".
В душе господина из Сан-Франциско не было не то что веры с
"горчичное зерно".
Человек без души есть труп. Мотив мертвенного существования
господина из СанФранциско - доминантный в рассказе. До 58 лет
господин усердно работал и не жuл. Да и получать удовольствие
от жuзни для него значит накуриваться "гаванскими сигарами до
красноты лица", напиваться ликерами в баре и любоваться
"живыми картинами в... притонах".
И вот замечательная фраза: "Успокоенные тем, что мертвого
старика из Сан-Франциско, тоже собиравшегося ехать с ними,..
уже отправили в Неаполь, путешественники спали крепким сном... ".
Получается, будто ехать вместе с остальными осматривать
очередные достопримечательности собирался мертвый старик?!
Этот мотив смешения мертвого с живым прозвучит и в одном из
финальных абзацев рассказа: "Тело же мертвого старика из
Сан-Франциско возвращалось домой, в могилу, на берега Нового
Света. Испытав много унижений, много человеческого невнимания,
с неделю пространствовав из одного портового сарая в другой,
оно снова попало наконец на тот же самый знаменитый корабль,
на котором так еще недавно, с таким почетом везли его в
Старый Свет. Но теперь уже скрывали его от живых - глубоко
опустили в просмоленном гробе в черный трюм".
Бунин подчеркнуто не различает, а, наоборот, смешивает
употребление личного местоимения 3-го лица - когда оно относится
к телу, к трупу, а когда к живому человеку. И тогда обнаружится
глубинный и, надо признаться, жутковатый смысл этого отрывка:
оказывается, господин из Сан-Франциско был лишь телом уже
тогда, когда ехал на пароходе (еще живой!) в Старый Свет.
Разница лишь в том, что тогда его "везли с почетом", а теперь с
полным небрежением.
Бунин описывает его смерть и посмертные мытарства телесной
оболочки подчеркнуто грубо, натуралистически, нигде не упоминая
ни о каких душевных страданиях. Преодолеть смерть способна
только духовная личность. Но герой рассказа не был такой
личностью, поэтому его смерть изображается только как гибель
тела: "Он рванулся вперед, хотел глотнуть воздуха — и дико
захрипел… голова завалилась на плечо и замоталась, грудь
рубашки выпятилась коробом — и все тело, извиваясь, задирая
ковер каблуками, поползло на пол, отчаянно борясь с кем-то" .
Признаки утраченной при жизни души появляются уже после
смерти, как слабый намек: "И медленно, медленно на глазах у
всех потекла бледность по лицу умершего, и черты его стали
утончаться, светлеть". Смерть стерла с лица героя прижизненную
маску и на миг приоткрыла его истинный облик — тот, каким он
мог бы быть, если бы прожил жизнь по-другому.

Господину из Сан-Франциско, этому бедному богачу,
противопоставлена эпизодическая фигура лодочника Лоренцо,
богатого бедняка, "беззаботного гуляки и красавца",
равнодушного к деньгам и счастливого, полного жизни.
Жизнь, чувства, красота природы - вот что является, по мнению
И. А. Бунина, главными ценностями.
Продолжается и жизнь в Италии, но герой рассказа уже не
увидит красоты гор, моря. Впрочем, это и неудивительно-он
не увидел их и тогда, когда был жив. Деньги иссушили в нем
чувство прекрасного, ослепили его. А потому он, миллионер,
господин из Сан-Франциско, лежит сейчас в ящике из-под
содовой в трюме корабля, за которым следит со скал Гибралтара
Дьявол, а “в гроте скалистой стены Монте-Соляро, вся
озаренная солнцем”, стоит матерь Божия, заступница “всех
страждущих в этом злом и прекрасном мире”.

привет