Секрет спокойной старости состоит в том, чтобы войти в достойный сговор с одиночеством Что нужно учесть при составлении?

абсолютно верно. а учитывать надо необходимое и достаточное, а именно: реальность бытия. бытия всего живого. без сказок и мистики )
и поэзия, конечно, в помощь:
Мария Петровых - Никто не поможет...

Никто не поможет, никто не поможет,
Метанья твои никого не тревожат;
В себе отыщи непонятную силу,
Как скрытую золотоносную жилу.

Она затаилась под грохот обвала,
Поверь, о, поверь, что она не пропала,
Найди, раскопай, обрети эту силу
Иль знай, что себе ты копаешь могилу.

Пока ещё дышишь — работай, не сетуй,
Не жди, не зови — не услышишь ответа,
Кричишь ли, молчишь — никого не тревожит,
Никто не поможет, никто не поможет…

Жестоки, неправедны жалобы эти,
Жестоки, неправедны эти упрёки, -
Все люди несчастны и все одиноки,
Как ты, одиноки все люди на свете.

Мужчины, как обычно, более уязвимы и менее приспособлены. Но пытаются ). мой любимый Б. Слуцкий:

ПЕРЕОБУЧЕНИЕ ОДИНОЧЕСТВУ

Я обучен одиночеству.
Я когда-то умел это делать,
знал эту работу:
встать пораньше, лечь попозже,
никому не мешая
и не радуясь
никому.
Долгий день в промежутке от утра и до вечера
провести, никому не мешая
и никому не радуясь.
Я забыл одиночество.
Точно также, как, проучившись лет восемь игре на рояле
и дойдя до «Турецкого марша» Моцарта
в харьковской школе Бетховена,
я забыл весь этот промфинплан,
эту музыку,
Бетховена с Моцартом
и сейчас не исполню даже «чижик-пыжика»
одним пальчиком,—
точно так же я позабыл одиночество.
Точно так же, как, выучив некий древний язык
до свободного чтения текста,
забыл алфавит —
я забыл одиночество.
Надо все это вспомнить, восстановить, перевыучить.
Помню, как-то я встретился
с составителем словарей того древнего,
мною выученного и позабытого
языка.
Оказалось, я помню два слова: «небеса» и «яблоко».
Я бы вспомнил все остальное —
все, что под небесами и рядом с яблоками, —
нужды не было.
Подхожу к роялю и тычу пальцами в клавиши:
о-ди-но-че-ство!
Выбиваю мотив одиночества.
У меня есть нужда
вспомнить, восстановить, реставрировать,
вновь освоить,
перечувствовать до конца
одиночество.

Это не из литературы, но тоже полезно учесть:

"Спокойная старость"? Найдется множество ее стереотипных рецептов.
Однако, уже давно ясно одно: нужно обладать особенным даром забвения и специфической нервной системой, идя от потери к потере...

Игорь Меламед
***
Что-то неможется, что-то не спится.
Ходит кругами секундная спица –
существованья скудеет клубок.
Во поле ветер ночной негодует,
с полуживою рябиной враждует.
Сон твой, как снег новогодний, глубок.

В ночи такие, охваченный страхом,
стать не хочу я ни духом, ни прахом.
Смерти не будет, и я не умру.
Прекраснодушны, несчастны и лживы,
может быть, мы только начерно живы
в этих снегах и на этом ветру.

Может, и впрямь наши бедные жизни
бережно примут в грядущей отчизне,
смоют обиды и снимут грехи.
Смех будет радостен, свет будет ярок,
И воссияем мы там без помарок,
перебеленные, словно стихи.

Или и там, за безвестным пределом,
невосполнимым зияя пробелом,
будет бессрочно кружиться во мгле,
будет скитаться невнятный набросок,
как неприкаянный тот недоносок,
небу ненужный и чуждый земле?..

Тихий твой вздох от меня в полуметре.
Что тебе снится при вьюге и ветре?
Спи – просыпаться еще не пора.
Ходит кругами секундная спица.
Холодно. Ночь, как бессмертие, длится.
И невозможно дожить до утра.
1994
* * *
Светает. Сна не в силах досмотреть,
На простыне больничной холодея,
Тебя невольно спрашиваю: где я
И я ли это, Господи?.. Ответь,

Зачем так жалок пасмурный рассвет,
Зачем Твой свет так страшен? Для того ли,
Чтоб я вернулся, плачущий от боли,
В рыбачьей лодке на Геннисарет?

Зачем Тебе улов ничтожный мой?
Не мучь меня, но вызволи из ада.
Мне больше ничего уже не надо —
Я так устал бороться с этой тьмой.

Но всё ж светает, смерти вопреки.
На том рассвете, на Геннисарете,
Забрасывать заштопанные сети
Меня Твои научат рыбаки.

Я нищ и наг. Ни мудрствовать, ни петь,
Ни царствовать я больше не умею.
Но если я увижу Галилею —
Спасибо, что не дал мне умереть.

<2000>