" Ведь завтра уже будет другой день". (пер. Т. А. Озерской)
"Унесенные ветром" Маргарет Митчелл

«Меня охватила дрожь, и я торопливо заслонил лицо рукой, чтобы он не узнал меня. Я больше не слышал ни одного такта любимой музыки: удары моего сердца заглушали её. Близость человека, который один в целом мире знал обо мне правду, была невыносима для меня. Словно сидя в темноте голый среди этих хорошо одетых людей, я с ужасом ждал, что вот-вот загорится свет и мой позор станет явным. И когда после первого акта начал опускаться занавес, я, наклонив голову, быстро покинул зал, – вероятно, Кондор не успел разглядеть меня в полумраке. Но с той минуты я окончательно убедился, что никакая вина не может быть предана забвению, пока о ней помнит совесть».
Стефан Цвейг «Нетерпение сердца»

"Крик его, бешеный, страстный и дикий, -- крик простреленной навылет волчицы, --вылетел на середину площади, мотнулся под мост и, отталкиваемый отовсюду звуками просыпающегося большого города, стал глохнуть и в минуту зачах. Великолепное осеннее утро скатилось с мокрых крыш на улицы Москвы. Город двинулся в будничный свой поход".
И. Ильф, Е. Петров - "Двенадцать стульев".

Оставшиеся снаружи переводили взгляды от свиней к людям, от людей к свиньям, снова и снова всматривались они в лица тех и других, но уже было невозможно определить, кто есть кто.
Оруэлл - Звероферма
« Безболезненный урок не имеет смысла. Тот, кто ничего не потерял, не сумеет ничего достичь. »
"Дверь выбили. "Александр Иванович, Александр Иванович!" - заревело несколько голосов. Но никакого Александра Ивановича не было."
Из всех книг запомнилась именно эта концовка.
Татьяна Толстая, "Ночь".
Он беспокоится, ворчит, хватает лист, отодвигает локтем
стаканы, и, сам изумленный своим радостным обновлением, торопливо, крупными
буквами записывает только что обретенную истину: "Ночь. Ночь. Ночь. Ночь.
Ночь. Ночь. Ночь. Ночь. Ночь. Ночь."
И, как всегда, Джонатан Кэрролл, "Сон в пламени".
"– Я Красная Шапочка. Мы слышали о тебе. Все мы слышали о том, что ты натворил. И нам это не нравится. Ты опасный человек.
Наш сын…"
"И будет длиться, длиться череда,
Казалось бы немыслимых повторов.
А значит есть причина, по которой...
И, стало быть, настанет час когда..."
С. Дон
Все хорошо, теперь все хорошо, борьба закончилась. Он одержал над собой победу. Он полюбил Большого Брата.
1984
Колин Маккалоу "Поющие в терновнике".
Птица с шипом терновника в груди повинуется непреложному закону природы; она сама не ведает, что за сила заставляет ее кинуться на острие и умереть с песней. В тот миг, когда шип пронзает ей сердце, она не думает о близкой смерти, она просто поет, поет до тех пор, пока не иссякнет голос и не оборвется дыхание. Но мы, когда бросаемся грудью на тернии, – мы знаем. Мы понимаем. И все равно – грудью на тернии. Так будет всегда.
Подумав немного, он положил на блины самый жирный кусок семги, кильку и сардинку, потом уж, млея и задыхаясь, свернул оба блина в трубку, с чувством выпил рюмку водки, крякнул, раскрыл рот…
Но тут его хватил апоплексический удар.
А Чехов "О бренности"
Тебя не удивляло, что он не дрожит и не шевелится от ветра?
Да, милая, это и есть шедевр Бермана — он написал его в ту ночь, когда слетел последний лист.
О' Генри "Последний лист"
"Они жили долго и умерли в один день".
Один из рассказов А. Грина. Это он придумал эту фразу.
И всякий прочий kal... (Энтони Бёрджесс, "Заводной апельсин")
Музыка играет так весело, бодро, и хочется жить! О боже мой! Пройдет время, и мы уйдем навеки, нас забудут, забудут наши лица, голоса и сколько нас было, но страдания наши перейдут в радость для тех, кто будет жить после нас, счастье и мир настанут на земле, и помянут добрым словом и благословят тех, кто живет теперь. О милые сестры, жизнь наша еще не кончена. Будем жить! Музыка играет так весело, так радостно, и, кажется, еще немного, и мы узнаем, зачем мы живем, зачем страдаем... Если бы знать, если бы знать!
Чехов - Три сестры.

Ярче солнце светит,
Щебечет воробей.
Добрым жить на белом свете
Веселей!
Автор: Альберт Левенбук, Аркадий Хайт "День Рождения Кота Леопольда"

"Дело в том, что Константин Гаврилович застрелился..."
(Чехов, Чайка)
"...Кончилась поэма обонянья,
Песня зренья и молитва слуха.
Бог простит невольные огрехи,
Человек забудет все и сразу".
Ю. Кузнецов
Ахмет потянулся, пытаясь отодвинуть оставшийся глаз от какого-то смутно видимого растеньица, закрывавшего ему жену, но от этого движения внутри как бы лопнуло что-то тонкое. Ахмет почувствовал, что, выдохнув, не может сделать следующий вдох, земля стала жидкой, и он словно лежит на пленке, покрывающей неуверенно дрожащий бассейн, и вдруг он стал приподниматься над этой пленкой и стремительно распухать, все быстрее и быстрее; его перестало грузить, что он так и не сделал вдох – да хер с этим вдохом, когда заполняешь собой вселенную…
Беркем аль Атоми - "Мародёр"
"- Боже мой! - вскричал он. - До меня только сейчас дошло! Ведь отравленный коктейль мог выпить любой из нас! Это мог быть я!
- Нет, друг мой, все могло обернуться куда хуже.
- Как?!
- Это мог быть я, - сказал Эркюль Пуаро."
Агата Кристи "Драма в трёх актах".
Гранатовый браслет"Да светится имя твоё"