«Над глубиной прозрачных улиц / В стекле тяжёлом, в глубине / Священных лиц ряды тянулись / С огнём небес наедине…»:

Велимир Хлебников "Город будущего"

Здесь площади из горниц, в один слой,
Стеклянною страницею повисли,
Здесь камню сказано «долой»,
Когда пришли за властью мысли.
Прямоугольники, чурбаны из стекла,
Шары, углов, полей полет,
Прозрачные курганы, где легла
Толпа прозрачно-чистых сот,
Раскаты улиц странного чурбана
И лбы стены из белого бревна –
Мы входим в город Солнцестана,
Где только мера и длина.

Художественные средства выразительности: эпитеты - "стеклянною страницею", "прозрачные курганы", "странного чурбана", "алошарая вершина", "стеклянный путь", "цветным прозрачным роем", "спокойное жречество", "прозрачных улиц", "священных лиц", "железные поля", "веселые затворницы", "стеклянный дол"; сравнения - "как невод", "как нити голубые стеклянных гладких хат", "как множество зеркального излома"; метафоры - "Но книгой черных плоскостей Разрежет город синеву", "Дворец стеклянный, прямей, чем старца посох", Весь город – лист зеркальных окон,
Свирель в руке суровой рока", "И лямкою на шее бурлака Влача устало небеса"; анафора - "Былых видений табуны, Былых времен расскажет сны".

Эллис. Грядущий

Благ, как Исус, и строг, как Торквемада,
Ты, телом эллин и душой аскет,
С огнем небес сливая пламень ада,
Лишь ты зажжешь неугасимый свет!

На рамена приняв весь мир, ты небо сдвинешь,
Смешав теченье звезд, миганье тьмы и дня,
Но светоч огненный к земле не опрокинешь,
Сгоришь, но не предашь священного огня.

К былым векам веков грядущих лики
Ты обратишь и выше туч и скал
Из наших мук, безжалостно-великий,
Себе воздвигнешь вечный пьедестал.

Валерий Брюсов. К близкой

Предстанет миг, и дух мой канет
В неизмеримость без времен,
И что-то новое настанет,
И будет прах земли как сон.

Настанет мир иных скитаний,
Иных падений и высот,
И, проходя за гранью грани,
Мой дух былое отряхнет.

Воспоминанья все утратит,
В огне небес перегорит
И за познанье тайн заплатит
Забвеньем счастья и обид.

На могиле Ивана Коневского (8 июля 1901 г.)

Ты мой заслышал зов, такой же, как и прежде!
Я радостно воззвал, и ты шепнул: «Живи!
Дыши огнем небес, верь песне и надежде,
И тело сильное опять отдай любви!»

Ты мне сказал: «Я здесь, один, в лесу зеленом,
Но помню, и сквозь сон, мощь бури, солнца, рек,
И ветер, надо мной играя тихим кленом,
Поет мне, что земля – жива, жива вовек!»

Александр Блок

Не проливай горючих слез
Над кратковременной могилой.
Пройдут часы видений, грез,
Вернусь опять в объятья милой.
Не сожалей! Твоим страстям
Готов любовью я ответить,
Но я нашел чистейший храм,
Какого в жизни мне не встретить.
Не призывай! Мирская власть
Не в силах дух сковать поэта.
Во мне – неведомая страсть
Живым огнем небес согрета.
Тебя покину. Скоро вновь
Вернусь к тебе еще блаженней
И обновлю мою любовь
Любовью ярче и нетленней.

Дмитрий Мережковский. Пролог на небе
(Из «Фауста» Гете)

Мефистофель

О солнцах, о мирах я говорить не буду,
Но вижу я людей, страдающих повсюду.
Всё тот же бедный царь природы, и во всем
Остался человек таким же чудаком.
Ты с ним сыграл плохую шутку:
Огонь небес в сердца людей
Ты заронил, и вот, благодаря рассудку,
В них больше зверского, чем у самих зверей,
Подобен человек цикаде (с позволенья
Его величества употреблю сравненье):
Пытается лететь и делает прыжок,
И песенку поет всё ту же. Если б мог
Хоть мирно жить в траве. Но вот беда: с вопросом
О целях мира в грязь он попадает носом!

Он пишет о городе, в котором нет Вас и Вашей муйни...

Ленинград в блокаду

Точного ответа не знаю. Предположу, что Санкт- Петербург. Похоже по описанию.