Литературное произведение Отцы и дети

Василий Иванович – не дворянин, а разночинец, сын дьячка, ставший врачом. Он был военным врачом у генерала Кирсанова, по-видимому, очень хорошим так как за работу во время чумной эпидемии в Бессарабии его наградили орденом Владимира. Гордился тем, что знал декабристов из «Южного общества».
Сейчас это мелкий землевладелец (в имени его жены 22 души) и по-своему трудовой человек. Сад обработан его руками, он и сейчас еще занимается врачебной практикой: лечит крестьян, и притом бесплатно. Это очень добрый, мягкий человек. Он готов любить все, относящееся к его сыну. В области науки Василий Иванович пытается не отстать, идти в ногу с веком.
Василий Иванович гордится, что понимает что-то во френологии, а это ложная наука, и тогда уже бывшая бесконечно устаревшей.
Высшим авторитетом Василий Иванович считает Радемахера, последователя ученого, жившего еще в XVI веке.
Арина Власьевна – человек иного времени, иного образа жизни, чем ее сын. Но в романе она показана главным образом как беспредельно любящая мать.

Она была очень набожна и чувствительна, верила во всевозможные приметы, гаданья, заговоры, сны; верила в юродивых, в домовых, в леших, в дурные встречи, в порчу, в народные лекарства, в четверговую соль, в скорый конец света; верила, что если в светлое воскресение на всенощной не погаснут свечи, то гречиха хорошо уродится, и что гриб больше не растет, если его человеческий глаз увидит; верила, что черт любит быть там, где вода, и что у каждого жида на груди кровавое пятнышко; боялась мышей, ужей, лягушек, воробьев, пиявок, грома, холодной воды, сквозного ветра, лошадей, козлов, рыжих людей и черных кошек и почитала сверчков и собак нечистыми животными; не ела ни телятины, ни голубей, ни раков, ни сыру, ни спаржи, ни земляных груш, ни зайца, ни арбузов, потому что взрезанный арбуз напоминает голову Иоанна Предтечи; а об устрицах говорила не иначе, как с содроганием; любила покушать — и строго постилась; спала десять часов в сутки — и не ложилась вовсе, если у Василия Ивановича заболевала голова; не прочла ни одной книги, кроме Алексиса, или Хижины в лесу, писала одно, много два письма в год, а в хозяйстве, сушенье и варенье знала толк, хотя своими руками ни до чего не прикасалась и вообще неохотно двигалась с места. Арина Власьевна была очень добра и, по-своему, вовсе не глупа. Она знала, что есть на свете господа, которые должны приказывать, и простой народ, который должен служить, — а потому не гнушалась ни подобострастием, ни земными поклонами; но с подчиненными обходилась ласково и кротко, ни одного нищего не пропускала без подачки и никогда никого не осуждала, хотя и сплетничала подчас. В молодости она была очень миловидна, играла на клавикордах и изъяснялась немного по-французски; но в течение многолетних странствий с своим мужем, за которого она вышла против воли, расплылась и позабыла музыку и французский язык. Сына своего она любила и боялась несказанно; управление имением предоставила Василию Ивановичу — и уже не входила ни во что: она охала, отмахивалась платком и от испуга подымала брови все выше и выше, как только ее старик начинал толковать о предстоявших преобразованиях и о своих планах. Она была мнительна, постоянно ждала какого-то большого несчастья и тотчас плакала, как только вспоминала о чем-нибудь печальном... Подобные женщины теперь уже переводятся. Бог знает — следует ли радоваться этому!»
https://trassa.narod.ru/lekzia/turgenev/roditeli.htm