Не смотря на то, что творчество А. Крученых до 80-х г. г. ХХ века было неизвестно широкому кругу читателей.. . (см.)

коснусь такого понятия как ЗАУМЬ (придуманного и разработанного впервые а. крученых) :
Из авторов неподцензурной русской поэзии к заумному языку первым обратился, по-видимому, Владимир Эрль в стихах середины 1960-х гг. , используя его, впрочем, очень осторожно и дозированно:
дым костра в рукав забился
сжался
в щели улутул

Несколько заумных стихотворений написал в 1966 г. Ян Сатуновский.

В созданной А. и Б. Стругацкими в 1963 г. повести «Трудно быть богом» имеется диалог на зауми, стилизованной под инопланетный воровской жаргон:
- Выстребаны обстряхнутся, — говорил он <Вага Колесо>, — и дутой чернушенькой объятно хлюпнут по маргазам. Это уже двадцать длинных хохарей. Марко было бы тукнуть по пестрякам. Да хохари облыго ружуют. На том и покалим сростень. Это наш примар…
Дон Рэба пощупал бритый подбородок.
- Студно туково, — задумчиво сказал он.
Вага пожал плечами.
- Таков наш примар. С нами габузиться для вашего оглода не сростно. По габарям?
- По габарям, — решительно сказал министр охраны короны.

Другие переклички с футуристами через голову можно найти у близкого к Эрлю в те годы Алексея Хвостенко.

С конца 1960-х гг. активно работали с заумью Ры Никонова и Сергей Сигей: например, стихотворная миниатюра Сигея, датированная 1969 г. :
о луни Гпаац
нас мленущая ита (ц)

— прямо продолжает заданную Кручёных линию. Однако для Никоновой и Сигея обращение к заумному языку стало лишь первым шагом в творческой эволюции, и в дальнейшем они перешли к более радикальным экспериментам, многие из которых лежат уже за пределами собственно поэзии — в визуальной поэзии, саунд-поэзии, перформансе.

Начиная с 1970-х гг. к зауми спорадически обращается целый ряд авторов, в том числе Генрих Сапгир, Игорь Холин, Константин Кедров, Елена Кацюба, Дмитрий А. Пригов.

В 1984 году в «Литературной газете» была опубликована лингвистическая сказка Людмилы Петрушевской «Пуськи бятые» :
Сяпала Калуша с Калушатами по напушке. И увазила Бутявку, и волит:
— Калушата! Калушаточки! Бутявка!
Калушата присяпали и Бутявку стрямкали. И подудонились.
А Калуша волит:
— Оее! Оее! Бутявка-то некузявая!
Калушата Бутявку вычучили.
Бутявка вздребезнулась, сопритюкнулась и усяпала с напушки.
А Калуша волит калушатам:
— Калушаточки! Не трямкайте бутявок, бутявки дюбые и зюмо-зюмо некузявые.
От бутявок дудонятся.
А Бутявка волит за напушкой:
— Калушата подудонились! Зюмо некузявые! Пуськи бятые!

Влияние: ощущение хаоса и абсурдности бытия. Хармс, например, Пелевин.