"Ваш карандаш вернее винтовок, бьет и пронзает лучше штыков". О ком и кто так сказал?

О сельском корреспонденте Маяковский написал.. .

СЕЛЬКОР

Город растет, а в далекой деревне,
В тихой глуши медвежья угла
Все еще стынет в дикости древней
Старый, косматый, звериный уклад.

Дико в деревне, и только селькоры,
Жизнь подставляя смертельным рискам,
Смело долбят непорядков горы
Куцым своим карандашным огрызком.

Ходит деревнею слух ухатый:
«Ванька — писатель! » — Банда кулацкая,
Камни запрятав, таится у хаты,
Бродит, зубами по-волчьи лацкает.

В темном лесу настигнут к ночи.. .
«Ванька идет! Православные, тише! »
Раз топором! А после гогочут:
«Што? Теперь, небойсь, не напишет! »

Труден и тяжек путь селькора.
Но славят и чтут вас каждый день
Все, кто беден, все, кто в горе.
Все, кто в обиде, все, кто в нужде!

Враг богат, изворотлив и ловок,
Но не носить нам его оков.
ВАШ КАРАНДАШ ВЕРНЕЕ ВИНТОВОК,
БЬЕТ И ПРОНЗАЕТ ЛУЧШЕ ШТЫКОВ.

[1924]

На ленина похоже!?

Владимир Маяковский

Селькор

Город растет, а в далекой деревне,
В тихой глуши медвежья угла
Все еще стынет в дикости древней
Старый, косматый, звериный уклад.

Дико в деревне, и только селькоры,
Жизнь подставляя смертельным рискам,
Смело долбят непорядков горы
Куцым своим карандашным огрызком.

Ходит деревнею слух ухатый:
«Ванька — писатель! » — Банда кулацкая,
Камни запрятав, таится у хаты,
Бродит, зубами по-волчьи лацкает.

В темном лесу настигнут к ночи.. .
«Ванька идет! Православные, тише! »
Раз топором! А после гогочут:
«Што? Теперь, небойсь, не напишет! »

Труден и тяжек путь селькора.
Но славят и чтут вас каждый день
Все, кто беден, все, кто в горе.
Все, кто в обиде, все, кто в нужде!

Враг богат, изворотлив и ловок,
Но не носить нам его оков.
Ваш карандаш вернее винтовок,
Бьет и пронзает лучше штыков.

http://russianclassics.ru/gorodrastetavdalekoyderevne

Селькор
Selkor

Владимир Маяковский
Vladimir Mayakovsky

Город растет, а в далекой деревне,
The city is growing and, in a faraway village
В тихой глуши медвежья угла
In a quiet corner of the wilderness bear
Все еще стынет в дикости древней
Still stynet in ancient savagery
Старый, косматый, звериный уклад.
Old, ragged, savage way.

Дико в деревне, и только селькоры,
Dicko in the village, and only selkory,
Жизнь подставляя смертельным рискам,
Life substituting lethal risks
Смело долбят непорядков горы
Feel dolbyat neporyadkov mountains
Куцым своим карандашным огрызком.
Kutsym his pencil ogryzkom.

Ходит деревнею слух ухатый:
Walks derevneyu hearing uhaty:
«Ванька — писатель! » — Банда кулацкая,
«Vanka — a writer!» — Banda kulatskaya,
Камни запрятав, таится у хаты,
Stones tuck, lies at the hut,
Бродит, зубами по-волчьи лацкает.
Brodie, the teeth of volchi lapel.

В темном лесу настигнут к ночи.. .
In the dark forest nastignut by night ...
«Ванька идет! Православные, тише! »
«Vanka goes! Orthodoxes, hush! "
Раз топором! А после гогочут:
Once an ax! And after gogochut:
«Што? Теперь, небойсь, не напишет! »
«What? Now, neboys not write! "

Труден и тяжек путь селькора.
Difficult and tyazhek way selkora.
Но славят и чтут вас каждый день
But the glory and they honor you every day
Все, кто беден, все, кто в горе.
All those who are poor, all those in grief.
Все, кто в обиде, все, кто в нужде!
All those in the grievance, all those in need!

Враг богат, изворотлив и ловок,
The enemy is rich, and izvorotliv lovok,
Но не носить нам его оков.
But we did not wear his shackles.
Ваш карандаш вернее винтовок,
Your pencil rather rifles,
Бьет и пронзает лучше штыков.
Beats and pronzaet better bayonets.

О селькоре Владимир Маяковский.