Как живые изваянья, в искрах лунного сиянья,
Чуть трепещут очертанья сосен, елей и берез;
Вещий лес спокойно дремлет, яркий блеск луны приемлет
И роптанью ветра внемлет, весь исполнен тайных грез.
Слыша тихий стон метели, шепчут сосны, шепчут ели,
В мягкой бархатной постели им отрадно почивать,
Ни о чем не вспоминая, ничего не проклиная,
Ветви стройные склоняя, звукам полночи внимать.
Чьи-то вздохи, чье-то пенье, чье-то скорбное моленье,
И тоска, и упоенье, - точно искрится звезда,
Точно светлый дождь струится, - и деревьям что-то мнится
То, что людям не приснится, никому и никогда.
Это мчатся духи ночи, это искрятся их очи,
В час глубокой полуночи мчатся духи через лес.
Что их мучит, что тревожит? Что, как червь, их тайно гложет?
Отчего их рой не может петь отрадный гимн небес?
Всё сильней звучит их пенье, всё слышнее в нем томленье,
Неустанного стремленья неизменная печаль, -
Точно их томит тревога, жажда веры, жажда бога,
Точно мук у них так много, точно им чего-то жаль.
А луна всё льет сиянье, и без муки, без страданья
Чуть трепещут очертанья вещих сказочных стволов;
Все они так сладко дремлют, безучастно стонам внемлют
И с спокойствием приемлют чары ясных, светлых снов.
(СТИХОТВОРЕНИЕ: "Фантазия" Бальмонта)
Они шли по заснеженному парку, залитому светом новогодних гирлянд. Марина смеялась и кружилась, иногда останавливаясь, что бы поймать языком снежинки.
— Осторожно, не проглоти случайно офис Деда Мороза, — улыбнулся Илья.
— Это чудо, правда? Спасибо! — кричала Марина вверх мерцающей ярко на небе звезде.
— Да, чудо, — кивнул Петров, вспомнив растерянность профессора, примчавшегося, несмотря на то, что было тридцать первое декабря, в больницу. Он лично хотел засвидетельствовать странное исцеление его молодого пациента, которого скорая привезла с окраины леса.
— Давай встретим Новый Год здесь, под этой звездой! — предложила Марина.
— Спасибо тебе, что отправила меня за ёлкой в лес, — сказал Илья.
Марина рассмеялась, и Петров снова почувствовал как теплая искорка внутри разгорается все ярче и ярче, от чего становится тепло, даже в зимнем парке.
— Ты знаешь, я очень боюсь, что когда нибудь мы перестанем видеть чудо, — про шептала Марина Сергеевна.
— На этот случай у нас есть фотография, — улыбнулся Илья.
Снег падал и падал. Скоро часы пробьют двенадцать, и серебристая звезда улетит снежинкой, на прощание пожелав: счастливым событиям — случаться.
