Наверное, здесь следует заметить, что Олаф Мартенс родился и вырос в ГДР, и потому значительное влияние на его самосознание как фотографа оказало крушение Берлинской стены в 1989 году. Конечно же, важен не сам факт физической ликвидации этого препятствия, разделявшего город, но исчезновение барьера, разъединявшего нацию, культуру и проч. Падение стены открыло для восточных немцев возможность полноценно включиться в мировые процессы. «Стена существовала и в мире изображений», — вспоминает Олаф. В результате активное восприятие мировой культуры на основе восточногерманского культурного базиса после многих лет изоляции серьезно повлияло на формирование уникального авторского стиля Мартенса, как он сам определяет его, «иронично-циничного и немного секси».
Причина, по которой Олаф пришел в фотографию, в чем-то обычна, однако в каждом конкретном случае она всегда становится оригинальной: «Я хотел встречать разных людей, путешествовать по миру и при этом иметь творческую профессию». Эта жажда странствий привела фотографа в 90-х годах в Россию, где он задержался надолго, если не сказать — почти навсегда, поскольку в автобиографии указывает, что с 2000 года живет на три города: Лейпциг, С. -Петербург и Мадрид. Подобная вовлеченность в отечественные реалии не могла не спровоцировать у меня вопросы относительно «взгляда оттуда на нашу жизнь».
Олаф признался: «Мне очень интересно в России и прежде всего в Питере. Там у меня есть друзья. Все это позволяет получать новый опыт». Почему же выбор пал на Россию, что сыграло решающую роль? C некоторых пор я стал понимать зарубежных фотографов, которые стремятся в нашу страну, однако от каждого интересно услышать свой ответ на этот вопрос, поскольку не хочется формировать стереотип. «Меня интересуют необычные места, я люблю советский дизайн, эту особую трэш-эстетику. Мне нравится работать с восхитительными и прекрасными русскими фотомоделями».
