Покрыта персидским ковром, самая красивая, могила великого танцовщика, маэстро балета, Рудольфа Нуриева. Ему аплодировал весь мир.
Мальчик из башкирского зазеркалья
70 лет тому назад на глухом полустанке неподалеку от Уфы появился на свет величайший танцовщик Рудольф Нуреев
Политрук Хамет Нуреев терпеть не мог, когда его сын смотрелся в зеркало, разучивая пред собственным отражением балетные па. Строгий отец хотел, чтобы его сын избрал какое-то мужское занятие, а не гримасничал на публику. И только заступничество матери помогало юному Рудику посещать занятия в школе народного танца – в страшно далекой, захолустной Уфе.
Попав в руки к Анне Удальцовой, некогда выступавшей у самого Сергея Дягилева, юный подросток сформировался как начинающий балетный танцовщик. Вскоре он появился на подмостках Уфимского театра. Собственно, с увиденного еще в пятилетнем возрасте на провинциальной сцене национального балета и родилась страсть будущей звезды к танцу.
Но реализовать свои амбиции можно было только в столицах. Рудольфу повезло – его приняли в хореографическое в Ленинграде.
Вскоре Нуреев и Осипенко вместе с труппой Кировского театра оказались в Париже.
В Лондон Нуреева решили не пускать. Перед вылетом самолета с труппой Кировского в столицу Англии артисту сказали, что его хочет видеть Хрущев. И поэтому Нурееву надлежит лететь в Москву для участия в правительственном концерте. Рудольф предпочел Москве Париж. И, перемахнув через перегородку, отделявшую в Ле Бурже зал вылета от общего зала, бросился в объятия полицейских. Впрочем, сам Нуреев весь этот романтический флер вокруг его побега отрицал.
– Я подошел к полиции и сказал, что хочу остаться. И остался.
Но надо было зарабатывать деньги. Сначала в труппе маркиза де Куэваса, а затем в коллективе Ковент-Гардена, где Нуреев стал первой зарубежной звездой, принятой в знаменитую труппу. Правда, не без протекции примы труппы Марго Фонтейн, влюбившейся в танцовщика почти вдвое ее моложе. Вскоре молва стала приписывать дуэту не только творческую связь. Но то всего лишь молва. Та самая, что сделала Нуреева и героем романов с Жаном Маре, Фредди Меркури и Миком Джаггером. Впрочем, своего интереса к мужскому полу Нуреев и сам не скрывал, порой приходя на репетиции после бурно проведенной ночи. Невзирая на фантастически изматывающий стиль жизни, Нуреев танцевал по 200 спектаклей в год.
– Народ хочет меня видеть, – говорил Рудольф.
СПИД настиг его, как говорят, еще в начале 80-х. Он не поверил, потом не хотел об этом говорить. Даже тогда, когда ему уже стало трудно передвигаться, и он все больше времени проводил на острове Галли, купленном им у наследников русского хореографа Леонида Мясина за совершенно баснословные деньги. Он даже нашел в себе силы, чтобы вернуться в Россию – сначала проститься с больной матерью, которая не узнала сына, а потом, чтобы выступить на сцене Кировского в «Сильфидах» , и наконец продирижировать «Спящей красавицей» в Казанской опере.
Похоронили его на Сен-Женевье-де-Буа – в том самом знаменитом пантеоне русской эмиграции. Его могила покрыта цветастым восточным ковром. Он – из дорогого мрамора и только издалека кажется настоящим.
ССЫЛКА

Я всегда восхищалась творчеством этого Великого танцора.