In der deutschen Vorhölle
Wolfgang Hilbigs Roman "Das Provisorium" ist ein ungeheures Erzählwerk, versessen auf Drastik
Was für ein Potenzial! Wahrscheinlich kann im Moment wirklich nur Wolfgang Hilbig den Leser mit Sprache, mit seinen Satzperioden und Paraphraseschüben in einen derartigen Rauschzustand versetzen - ohne gegen die Wiedererkennungs- und Abbildungsvereinbarungen des Realismus zu verstoßen. Ein Satz steigert, radikalisiert sofort den nächsten, ein Gedanke jagt den anderen, und immer wirkt es, als könnten es auch drei, vier, fünf Sätze sein, die da explodieren.
In der DDR war der 1941 in Meuselwitz bei Leipzig geborene Hilbig, dessen Lyrik und Prosa im Westen veröffentlicht wurde, ein kompletter Außenseiter. In der DDR-Literatur ebenso. Mit dem melancholisch-skeptischen Subjektivismus Christa Wolfs hatte seine Arbeit so wenig zu tun wie mit den Geschichtsparabeln Heiner Müllers und den Experimenten der Leute vom Prenzlauer Berg; von der linientreuen Kunst ganz zu schweigen. Hilbigs Werk ist schwer einzuordnen. Die Verwandtschaft mit Kafka liegt auf der Hand, auch die Orientierung an der europäischen, zumal der französischen Moderne. Wobei der Weg, auf dem Wolfgang Hilbig sich diese Tradition erschloss, eigentlich ein Rätsel darstellt. Denn ein Außenseiter ist er auch durch seine Biografie. Hilbig, der nie einem literarischen Kreis angehörte, nie ein Literaturinstitut von innen sah, war bis 1980 Industriearbeiter und blieb auch danach als Schriftsteller eine einzelgängerische Erscheinung.
Unübersehbar ist auch, dass sich Hilbig im Lauf der Zeit der unmittelbaren Wirklichkeit annähert. Man könnte das Provisorium ja ablaufen und abfahren und würde vermutlich alles an seinem Platz finden, aber nur in einer sehr blassen Form. Auf der Station des Münchner Klinikums wird es so durchschnittlich und unangenehm zugehen wie überall, wo Alkoholiker und Drogenkranke durch den Entzug geschleift werden. Aber bei Hilbig stellt sich das Stationsleben - auf ein paar literarisch hochgradigen Romanseiten - als alttestamentliches Inferno dar, in das sich Züge einer modernen Folterkammer mischen. Oder das "Pressecafé" am Bahnhof Zoo, dieses abgestandene Etablissement mit seinen ermüdeten Gästen und Speisen. Wenn sich Wolfgang Hilbigs Fantasie dort umtut, entsteht eine Vorhölle, deren Hauptzweck darin besteht, den Besucher auf die masturbatorischen Qualen in den schwarzen Messen der Pornografie einzustimmen, die in den umliegenden Peep-Shows und Sex-Shops abgehalten werden.
Orte, Räume und Figuren führen bei Hilbig ein aus Empirie und Halluzination zusammengesetztes Doppelleben. Seit jeher operiert der Schriftsteller mit Gegen-, mit Ober- und katakombischen Unterwelten. Je weiter Hilbigs Helden auf der nach unten offenen Skala der Verwahrlosung und Identitätsauflösung absacken, desto halluzinatorischer wird ihr Blick auf die Welt.
Es liegt nahe, das Provisorium als einen Schlüsselroman zu lesen; verfasst mit der wuchtigen Energie des Bekenntnishaften. Denn es spricht nichts dagegen, dass C., welcher im übrigen auch in Hilbigs 1989 erschienenem Roman Eine Übertragung so hieß, niemand anders ist als Wolfgang Hilbig persönlich, der selbst Mitte der achtziger Jahre in die Bundesrepublik kam. Es spricht auch nichts dagegen, anzunehmen, dass sich die im Provisorium geschilderte Persönlichkeitskrise, die dem Staatenwechsel folgte, mehr oder weniger genauso abgespielt hat.
Домашние задания: Другие предметы
у меня RPOMT ГЛЮЧИТ!!! переведите мне пожалуйста текст, У КОГО PROMT РАБОТАЕТ! это же не трудно)))
Это дословник, что выдал PROMT, дальше уж сама поиграйся))) )
В немецком чистилище
Вольфганга Хильбига Романа "временное явление" - это огромное произведение рассказа, помешано на радикальности
Что для потенциала! Вероятно, только Вольфганг Хильбиг умеет в данный момент действительно читателя с языком, переводят с его периодами предложения и толчками парафраза в такое состояние опьянения - без того, чтобы нарушать соглашения повторного узнавания и иллюстрации реализма. Предложение увеличивает, сразу радикализирует следующий, мысль охотится на другой, и всегда это действует, как будто бы это могли быть также 3, 4, 5 предложений, которые там взрываются.
В ГДР был в 1941 в Meuselwitz около Лейпцига рожденные Hilbig, лирика которых и проза была опубликована на западе, полный аутсайдер. В литературе ГДР так же. Его работа имела общее с меланхолически-скептическим Subjektivismus Криста Вольф так мало как с историческими параболами Хайнера Мюллера и экспериментами людей Prenzlauer горы; молчать совсем о верном установкам искусстве. Hilbigs произведение сложно нужно распределять. Родство с Кафкой является очевидным, также ориентацию в европейские, тем более, что французского модерна. Причем дорога, на которой Вольфганг Хильбиг раскрывался эту традицию, представляет, собственно, загадку. Так как аутсайдер - он также его биографией. Hilbig, который никогда не принадлежал литературному кругу, никогда литературный институт изнутри видел, был до 1980 индустриальных рабочих и оставался также после этого как писатель одинокое появление.
Необозримо также, что Hilbig приближается в течение времени непосредственной действительности. Можно было обегать временное явление и отъезжать и нашел бы, вероятно, все на его месте, но только в очень бледной форме. На станции Мюнхенской клинической практики будет идти дело так в среднем и неприятно как всюду, где алкоголики и больной наркотиков тащатся лишением. Но при Hilbig жизнь станции - на нескольких литературно сильных сторонах романа представляется - как ветхозаветный ад, в который вмешиваются поезда современной камеры пыток. Или "кафе прессы" в вокзале "Цоо", это находившееся на расстоянии заведение с его утомленными гостями и блюдами. Если фантазия Вольфганга Хильбига там справляется, возникает чистилище, основная цель которого состоит в том, чтобы настраивать посетителя на masturbatorischen мучения в черных выставках порнографии, которые удерживаются в близлежащих шоу Peep и секс-шопах.
Места, помещения и фигуры ведут при Hilbig один из эмпиризма и галлюцинации составленную двойную жизнь. Издавна оперирует писатель с контр, с верховными мирами и katakombischen адом. Чем дальше Hilbigs герои на вниз открытой шкале запущенности и роспуска тождества оседают, тем более галлюцинаторно будет ее взгляд на мир.
Напрашивается читать временное явление как ключевой роман; написан с полновесной энергией исповедуемого. Так как ничего не говорят против того, что C., какой впрочем также появившийся в Hilbigs в 1989 роман назывался передачей таким образом, никто другой не личный чем Вольфганг Хильбиг, который сам прибывал в середине восьмидесятых годов в Федеративную республику. Это ничего также не говорит предполагать, что изображенный во временном явлении кризис личности, который следовал за государственным изменением, более или менее так же произошел.
В немецком чистилище
Вольфганга Хильбига Романа "временное явление" - это огромное произведение рассказа, помешано на радикальности
Что для потенциала! Вероятно, только Вольфганг Хильбиг умеет в данный момент действительно читателя с языком, переводят с его периодами предложения и толчками парафраза в такое состояние опьянения - без того, чтобы нарушать соглашения повторного узнавания и иллюстрации реализма. Предложение увеличивает, сразу радикализирует следующий, мысль охотится на другой, и всегда это действует, как будто бы это могли быть также 3, 4, 5 предложений, которые там взрываются.
В ГДР был в 1941 в Meuselwitz около Лейпцига рожденные Hilbig, лирика которых и проза была опубликована на западе, полный аутсайдер. В литературе ГДР так же. Его работа имела общее с меланхолически-скептическим Subjektivismus Криста Вольф так мало как с историческими параболами Хайнера Мюллера и экспериментами людей Prenzlauer горы; молчать совсем о верном установкам искусстве. Hilbigs произведение сложно нужно распределять. Родство с Кафкой является очевидным, также ориентацию в европейские, тем более, что французского модерна. Причем дорога, на которой Вольфганг Хильбиг раскрывался эту традицию, представляет, собственно, загадку. Так как аутсайдер - он также его биографией. Hilbig, который никогда не принадлежал литературному кругу, никогда литературный институт изнутри видел, был до 1980 индустриальных рабочих и оставался также после этого как писатель одинокое появление.
Необозримо также, что Hilbig приближается в течение времени непосредственной действительности. Можно было обегать временное явление и отъезжать и нашел бы, вероятно, все на его месте, но только в очень бледной форме. На станции Мюнхенской клинической практики будет идти дело так в среднем и неприятно как всюду, где алкоголики и больной наркотиков тащатся лишением. Но при Hilbig жизнь станции - на нескольких литературно сильных сторонах романа представляется - как ветхозаветный ад, в который вмешиваются поезда современной камеры пыток. Или "кафе прессы" в вокзале "Цоо", это находившееся на расстоянии заведение с его утомленными гостями и блюдами. Если фантазия Вольфганга Хильбига там справляется, возникает чистилище, основная цель которого состоит в том, чтобы настраивать посетителя на masturbatorischen мучения в черных выставках порнографии, которые удерживаются в близлежащих шоу Peep и секс-шопах.
Места, помещения и фигуры ведут при Hilbig один из эмпиризма и галлюцинации составленную двойную жизнь. Издавна оперирует писатель с контр, с верховными мирами и katakombischen адом. Чем дальше Hilbigs герои на вниз открытой шкале запущенности и роспуска тождества оседают, тем более галлюцинаторно будет ее взгляд на мир.
Напрашивается читать временное явление как ключевой роман; написан с полновесной энергией исповедуемого. Так как ничего не говорят против того, что C., какой впрочем также появившийся в Hilbigs в 1989 роман назывался передачей таким образом, никто другой не личный чем Вольфганг Хильбиг, который сам прибывал в середине восьмидесятых годов в Федеративную республику. Это ничего также не говорит предполагать, что изображенный во временном явлении кризис личности, который следовал за государственным изменением, более или менее так же произошел.
n немецкого чистилища
Вольфганга Хильбига Романа "временное явление" - это огромное произведение рассказа, помешано на радикальности
Что для потенциала! Вероятно, только Вольфганг Хильбиг умеет в данный момент действительно читателя с языком, переводят с его периодами предложения и толчками парафраза в такое состояние опьянения - без того, чтобы нарушать соглашения повторного узнавания и иллюстрации реализма. Предложение увеличивает, сразу радикализирует следующий, мысль охотится на другой, и всегда это действует, как будто бы это могли быть также 3, 4, 5 предложений, которые там взрываются.
В ГДР был в 1941 в Meuselwitz около Лейпцига рожденные Hilbig, лирика которых и проза была опубликована на западе, полный аутсайдер. В литературе ГДР так же. Его работа имела общее с меланхолически-скептическим Subjektivismus Криста Вольф так мало как с историческими параболами Хайнера Мюллера и экспериментами людей Prenzlauer горы; молчать совсем о верном установкам искусстве. Hilbigs произведение сложно нужно распределять. Родство с Кафкой является очевидным, также ориентацию в европейские, тем более, что французского модерна. Причем дорога, на которой Вольфганг Хильбиг раскрывался эту традицию, представляет, собственно, загадку. Так как аутсайдер - он также его биографией. Hilbig, который никогда не принадлежал литературному кругу, никогда литературный институт изнутри видел, был до 1980 индустриальных рабочих и оставался также после этого как писатель одинокое появление.
Необозримо также, что Hilbig приближается в течение времени непосредственной действительности. Можно было обегать временное явление и отъезжать и нашел бы, вероятно, все на его месте, но только в очень бледной форме. На станции Мюнхенской клинической практики будет идти дело так в среднем и неприятно как всюду, где алкоголики и больной наркотиков тащатся лишением. Но при Hilbig жизнь станции - на нескольких литературно сильных сторонах романа представляется - как ветхозаветный ад, в который вмешиваются поезда современной камеры пыток. Или "кафе прессы" в вокзале "Цоо", это находившееся на расстоянии заведение с его утомленными гостями и блюдами. Если фантазия Вольфганга Хильбига там справляется, возникает чистилище, основная цель которого состоит в том, чтобы настраивать посетителя на masturbatorischen мучения в черных выставках порнографии, которые удерживаются в близлежащих шоу Peep и секс-шопах.
Места, помещения и фигуры ведут при Hilbig один из эмпиризма и галлюцинации составленную двойную жизнь. Издавна оперирует писатель с контр, с верховными мирами и katakombischen адом. Чем дальше Hilbigs герои на вниз открытой шкале запущенности и роспуска тождества оседают, тем более галлюцинаторно будет ее взгляд на мир.
Напрашивается читать временное явление как ключевой роман; написан с полновесной энергией
---------------------------
Переводи прямо с мобильного:
http://m.translate.ru
Вольфганга Хильбига Романа "временное явление" - это огромное произведение рассказа, помешано на радикальности
Что для потенциала! Вероятно, только Вольфганг Хильбиг умеет в данный момент действительно читателя с языком, переводят с его периодами предложения и толчками парафраза в такое состояние опьянения - без того, чтобы нарушать соглашения повторного узнавания и иллюстрации реализма. Предложение увеличивает, сразу радикализирует следующий, мысль охотится на другой, и всегда это действует, как будто бы это могли быть также 3, 4, 5 предложений, которые там взрываются.
В ГДР был в 1941 в Meuselwitz около Лейпцига рожденные Hilbig, лирика которых и проза была опубликована на западе, полный аутсайдер. В литературе ГДР так же. Его работа имела общее с меланхолически-скептическим Subjektivismus Криста Вольф так мало как с историческими параболами Хайнера Мюллера и экспериментами людей Prenzlauer горы; молчать совсем о верном установкам искусстве. Hilbigs произведение сложно нужно распределять. Родство с Кафкой является очевидным, также ориентацию в европейские, тем более, что французского модерна. Причем дорога, на которой Вольфганг Хильбиг раскрывался эту традицию, представляет, собственно, загадку. Так как аутсайдер - он также его биографией. Hilbig, который никогда не принадлежал литературному кругу, никогда литературный институт изнутри видел, был до 1980 индустриальных рабочих и оставался также после этого как писатель одинокое появление.
Необозримо также, что Hilbig приближается в течение времени непосредственной действительности. Можно было обегать временное явление и отъезжать и нашел бы, вероятно, все на его месте, но только в очень бледной форме. На станции Мюнхенской клинической практики будет идти дело так в среднем и неприятно как всюду, где алкоголики и больной наркотиков тащатся лишением. Но при Hilbig жизнь станции - на нескольких литературно сильных сторонах романа представляется - как ветхозаветный ад, в который вмешиваются поезда современной камеры пыток. Или "кафе прессы" в вокзале "Цоо", это находившееся на расстоянии заведение с его утомленными гостями и блюдами. Если фантазия Вольфганга Хильбига там справляется, возникает чистилище, основная цель которого состоит в том, чтобы настраивать посетителя на masturbatorischen мучения в черных выставках порнографии, которые удерживаются в близлежащих шоу Peep и секс-шопах.
Места, помещения и фигуры ведут при Hilbig один из эмпиризма и галлюцинации составленную двойную жизнь. Издавна оперирует писатель с контр, с верховными мирами и katakombischen адом. Чем дальше Hilbigs герои на вниз открытой шкале запущенности и роспуска тождества оседают, тем более галлюцинаторно будет ее взгляд на мир.
Напрашивается читать временное явление как ключевой роман; написан с полновесной энергией
---------------------------
Переводи прямо с мобильного:
http://m.translate.ru
Вольфганга Хильбига Романа "временное явление" - это огромное произведение рассказа, помешано на радикальности
Что для потенциала! Вероятно, только Вольфганг Хильбиг умеет в данный момент действительно читателя с языком, переводят с его периодами предложения и толчками парафраза в такое состояние опьянения - без того, чтобы нарушать соглашения повторного узнавания и иллюстрации реализма. Предложение увеличивает, сразу радикализирует следующий, мысль охотится на другой, и всегда это действует, как будто бы это могли быть также 3, 4, 5 предложений, которые там взрываются.
В ГДР был в 1941 в Meuselwitz около Лейпцига рожденные Hilbig, лирика которых и проза была опубликована на западе, полный аутсайдер. В литературе ГДР так же. Его работа имела общее с меланхолически-скептическим Subjektivismus Криста Вольф так мало как с историческими параболами Хайнера Мюллера и экспериментами людей Prenzlauer горы; молчать совсем о верном установкам искусстве. Hilbigs произведение сложно нужно распределять. Родство с Кафкой является очевидным, также ориентацию в европейские, тем более, что французского модерна. Причем дорога, на которой Вольфганг Хильбиг раскрывался эту традицию, представляет, собственно, загадку. Так как аутсайдер - он также его биографией. Hilbig, который никогда не принадлежал литературному кругу, никогда литературный институт изнутри видел, был до 1980 индустриальных рабочих и оставался также после этого как писатель одинокое появление.
Необозримо также, что Hilbig приближается в течение времени непосредственной действительности. Можно было обегать временное явление и отъезжать и нашел бы, вероятно, все на его месте, но только в очень бледной форме. На станции Мюнхенской клинической практики будет идти дело так в среднем и неприятно как всюду, где алкоголики и больной наркотиков тащатся лишением. Но при Hilbig жизнь станции - на нескольких литературно сильных сторонах романа представляется - как ветхозаветный ад, в который вмешиваются поезда современной камеры пыток. Или "кафе прессы" в вокзале "Цоо", это находившееся на расстоянии заведение с его утомленными гостями и блюдами. Если фантазия Вольфганга Хильбига там справляется, возникает чистилище, основная цель которого состоит в том, чтобы настраивать посетителя на masturbatorischen мучения в черных выставках порнографии, которые удерживаются в близлежащих шоу Peep и секс-шопах.
Места, помещения и фигуры ведут при Hilbig один из эмпиризма и галлюцинации составленную двойную жизнь. Издавна оперирует писатель с контр, с верховными мирами и katakombischen адом. Чем дальше Hilbigs герои на вниз открытой шкале запущенности и роспуска тождества оседают, тем более галлюцинаторно будет ее взгляд на мир.
Напрашивается читать временное явление как ключевой роман; написан с полновесной энергией исповедуемого. Так как ничего не говорят против того, что C., какой впрочем также появившийся в Hilbigs в 1989 роман назывался передачей таким образом, никто другой не личный чем Вольфганг Хильбиг, который сам прибывал в середине восьмидесятых годов в Федеративную республику. Это ничего также не говорит предполагать, что изображенный во временном явлении кризис личности, который следовал за государственным изменением, более или менее так же произошел.
Что для потенциала! Вероятно, только Вольфганг Хильбиг умеет в данный момент действительно читателя с языком, переводят с его периодами предложения и толчками парафраза в такое состояние опьянения - без того, чтобы нарушать соглашения повторного узнавания и иллюстрации реализма. Предложение увеличивает, сразу радикализирует следующий, мысль охотится на другой, и всегда это действует, как будто бы это могли быть также 3, 4, 5 предложений, которые там взрываются.
В ГДР был в 1941 в Meuselwitz около Лейпцига рожденные Hilbig, лирика которых и проза была опубликована на западе, полный аутсайдер. В литературе ГДР так же. Его работа имела общее с меланхолически-скептическим Subjektivismus Криста Вольф так мало как с историческими параболами Хайнера Мюллера и экспериментами людей Prenzlauer горы; молчать совсем о верном установкам искусстве. Hilbigs произведение сложно нужно распределять. Родство с Кафкой является очевидным, также ориентацию в европейские, тем более, что французского модерна. Причем дорога, на которой Вольфганг Хильбиг раскрывался эту традицию, представляет, собственно, загадку. Так как аутсайдер - он также его биографией. Hilbig, который никогда не принадлежал литературному кругу, никогда литературный институт изнутри видел, был до 1980 индустриальных рабочих и оставался также после этого как писатель одинокое появление.
Необозримо также, что Hilbig приближается в течение времени непосредственной действительности. Можно было обегать временное явление и отъезжать и нашел бы, вероятно, все на его месте, но только в очень бледной форме. На станции Мюнхенской клинической практики будет идти дело так в среднем и неприятно как всюду, где алкоголики и больной наркотиков тащатся лишением. Но при Hilbig жизнь станции - на нескольких литературно сильных сторонах романа представляется - как ветхозаветный ад, в который вмешиваются поезда современной камеры пыток. Или "кафе прессы" в вокзале "Цоо", это находившееся на расстоянии заведение с его утомленными гостями и блюдами. Если фантазия Вольфганга Хильбига там справляется, возникает чистилище, основная цель которого состоит в том, чтобы настраивать посетителя на masturbatorischen мучения в черных выставках порнографии, которые удерживаются в близлежащих шоу Peep и секс-шопах.
Места, помещения и фигуры ведут при Hilbig один из эмпиризма и галлюцинации составленную двойную жизнь. Издавна оперирует писатель с контр, с верховными мирами и katakombischen адом. Чем дальше Hilbigs герои на вниз открытой шкале запущенности и роспуска тождества оседают, тем более галлюцинаторно будет ее взгляд на мир.
Напрашивается читать временное явление как ключевой роман; написан с полновесной энергией исповедуемого. Так как ничего не говорят против того, что C., какой впрочем также появившийся в Hilbigs в 1989 роман назывался передачей таким образом, никто другой не личный чем Вольфганг Хильбиг, который сам прибывал в середине восьмидесятых годов в Федеративную республику. Это ничего также не говорит предполагать, что изображенный во временном явлении кризис личности, который следовал за государственным изменением, более или менее так же произошел.
В немецком чистилище
Вольфганга Хильбига Романа "временное явление" - это огромное произведение рассказа, помешано на радикальности
Что для потенциала! Вероятно, только Вольфганг Хильбиг умеет в данный момент действительно читателя с языком, переводят с его периодами предложения и толчками парафраза в такое состояние опьянения - без того, чтобы нарушать соглашения повторного узнавания и иллюстрации реализма. Предложение увеличивает, сразу радикализирует следующий, мысль охотится на другой, и всегда это действует, как будто бы это могли быть также 3, 4, 5 предложений, которые там взрываются.
В ГДР был в 1941 в Meuselwitz около Лейпцига рожденные Hilbig, лирика которых и проза была опубликована на западе, полный аутсайдер. В литературе ГДР так же. Его работа имела общее с меланхолически-скептическим Subjektivismus Криста Вольф так мало как с историческими параболами Хайнера Мюллера и экспериментами людей Prenzlauer горы; молчать совсем о верном установкам искусстве. Hilbigs произведение сложно нужно распределять. Родство с Кафкой является очевидным, также ориентацию в европейские, тем более, что французского модерна. Причем дорога, на которой Вольфганг Хильбиг раскрывался эту традицию, представляет, собственно, загадку. Так как аутсайдер - он также его биографией. Hilbig, который никогда не принадлежал литературному кругу, никогда литературный институт изнутри видел, был до 1980 индустриальных рабочих и оставался также после этого как писатель одинокое появление.
Необозримо также, что Hilbig приближается в течение времени непосредственной действительности. Можно было обегать временное явление и отъезжать и нашел бы, вероятно, все на его месте, но только в очень бледной форме. На станции Мюнхенской клинической практики будет идти дело так в среднем и неприятно как всюду, где алкоголики и больной наркотиков тащатся лишением. Но при Hilbig жизнь станции - на нескольких литературно сильных сторонах романа представляется - как ветхозаветный ад, в который вмешиваются поезда современной камеры пыток. Или "кафе прессы" в вокзале "Цоо", это находившееся на расстоянии заведение с его утомленными гостями и блюдами. Если фантазия Вольфганга Хильбига там справляется, возникает чистилище, основная цель которого состоит в том, чтобы настраивать посетителя на masturbatorischen мучения в черных выставках порнографии, которые удерживаются в близлежащих шоу Peep и секс-шопах.
Места, помещения и фигуры ведут при Hilbig один из эмпиризма и галлюцинации составленную двойную жизнь. Издавна оперирует писатель с контр, с верховными мирами и katakombischen адом. Чем дальше Hilbigs герои на вниз открытой шкале запущенности и роспуска тождества оседают, тем более галлюцинаторно будет ее взгляд на мир.
Напрашивается читать временное явление как ключевой роман; написан с полновесной энергией исповедуемого. Так как ничего не говорят против того, что C., какой впрочем также появившийся в Hilbigs в 1989 роман назывался передачей таким образом, никто другой не личный чем Вольфганг Хильбиг, который сам прибывал в середине восьмидесятых годов в Федеративную республику. Это ничего также не говорит предполагать, что изображенный во временном явлении кризис личности, который следовал за государственным изменением, более или менее так же произошел.
Вольфганга Хильбига Романа "временное явление" - это огромное произведение рассказа, помешано на радикальности
Что для потенциала! Вероятно, только Вольфганг Хильбиг умеет в данный момент действительно читателя с языком, переводят с его периодами предложения и толчками парафраза в такое состояние опьянения - без того, чтобы нарушать соглашения повторного узнавания и иллюстрации реализма. Предложение увеличивает, сразу радикализирует следующий, мысль охотится на другой, и всегда это действует, как будто бы это могли быть также 3, 4, 5 предложений, которые там взрываются.
В ГДР был в 1941 в Meuselwitz около Лейпцига рожденные Hilbig, лирика которых и проза была опубликована на западе, полный аутсайдер. В литературе ГДР так же. Его работа имела общее с меланхолически-скептическим Subjektivismus Криста Вольф так мало как с историческими параболами Хайнера Мюллера и экспериментами людей Prenzlauer горы; молчать совсем о верном установкам искусстве. Hilbigs произведение сложно нужно распределять. Родство с Кафкой является очевидным, также ориентацию в европейские, тем более, что французского модерна. Причем дорога, на которой Вольфганг Хильбиг раскрывался эту традицию, представляет, собственно, загадку. Так как аутсайдер - он также его биографией. Hilbig, который никогда не принадлежал литературному кругу, никогда литературный институт изнутри видел, был до 1980 индустриальных рабочих и оставался также после этого как писатель одинокое появление.
Необозримо также, что Hilbig приближается в течение времени непосредственной действительности. Можно было обегать временное явление и отъезжать и нашел бы, вероятно, все на его месте, но только в очень бледной форме. На станции Мюнхенской клинической практики будет идти дело так в среднем и неприятно как всюду, где алкоголики и больной наркотиков тащатся лишением. Но при Hilbig жизнь станции - на нескольких литературно сильных сторонах романа представляется - как ветхозаветный ад, в который вмешиваются поезда современной камеры пыток. Или "кафе прессы" в вокзале "Цоо", это находившееся на расстоянии заведение с его утомленными гостями и блюдами. Если фантазия Вольфганга Хильбига там справляется, возникает чистилище, основная цель которого состоит в том, чтобы настраивать посетителя на masturbatorischen мучения в черных выставках порнографии, которые удерживаются в близлежащих шоу Peep и секс-шопах.
Места, помещения и фигуры ведут при Hilbig один из эмпиризма и галлюцинации составленную двойную жизнь. Издавна оперирует писатель с контр, с верховными мирами и katakombischen адом. Чем дальше Hilbigs герои на вниз открытой шкале запущенности и роспуска тождества оседают, тем более галлюцинаторно будет ее взгляд на мир.
Напрашивается читать временное явление как ключевой роман; написан с полновесной энергией исповедуемого. Так как ничего не говорят против того, что C., какой впрочем также появившийся в Hilbigs в 1989 роман назывался передачей таким образом, никто другой не личный чем Вольфганг Хильбиг, который сам прибывал в середине восьмидесятых годов в Федеративную республику. Это ничего также не говорит предполагать, что изображенный во временном явлении кризис личности, который следовал за государственным изменением, более или менее так же произошел.
Алла Мельниченко
спасибо вам)))
Похожие вопросы
- Переведите мне пожалуйста текст с русского на английский!(см.внутр.)
- переведите мне пожалуйста текст с английского языка на русский TEXT 4. WHAT IS PERFORMANCE MANAGEMENT?
- кто знает хорошо англиииский язык....переведите мне пожалуйста текст
- Здравствуйте переведите мне пожалуйста текст. В переводчике не могу там неправильно
- переведите пожалуйста текст!!! дам 10 баллов.
- Переведите пожалуйста текст,очень прошу!!!!
- Переведите пожалуйста текст " Un fan de télé" с французского на русский!
- Переведите пожалуйста текст на английский только без переводчика.
- Переведите пожалуйста текст на немецкий язык (текст указан в пояснении)
- переведите пожалуйста текст ике туган с татарского на ррусский