"Мещанин во дворянстве" Ж. -Б. Мольер

Комизм главного героя заключается в его невежестве и неуклюжем подражании чуждой культуре. Смешон его безвкусный наряд, шляпа, которую он надевает для занятии танцами поверх ночного колпака, его наивные рассуждения во время уроков. Так, с великим удивлением узнает он, что вот уже сорок лет говорит прозой. Мольер сравнивает своего героя с вороной в павлиньих перьях.
Господин Журден предстает перед нами ребенком, у которого горят глаза от возможности узнать что-либо новое, приходящего в истинный восторг от окружающих новшеств, например, от того, что теперь он знает, что всю жизнь говорил прозой. И его страсть к дворянству предстает не как расчет практичного буржуа, а как безобидная влюбленность про-стака во все блестящее и броское. При-верженность Журдена к «наукам» тешит его самолюбие, дает возможность выйти за пределы мещанского быта и побыть среди знатных особ.

У этого простодушного человека действительно была фантазия. Поэтому господин Журден, почтенный буржуа и глава семейства, с такой легкостью вступает в последний, буффонадный акт комедии и так свободно действует в причудливом маскараде посвящения его в сан Мамамуши. Герой легко перешагнул грань, отделяющую реальное действие от условного маскарада, и тем самым жанровое единство спектакля достигалось в полной мере.

Герои пьесы наделены столь характерными чертами, что без труда могут быть отнесены к героям, наделенным отрицательными чертами и описанным сатирически, или положительным, которые сами остроумны.

Остроумны реплики, которыми обмениваются участники спектакля, особенно в тех сценах, где выступает Журден. Многие из этих реплик вошли в повседневную речь, стали крылатыми словами. Мольеровское изображение буржуа получило свое дальнейшее развитие в той глубокой и полной обрисовке буржуазных типов, которую можно встретить у реалистов XIX века, особенно у Бальзака.

Будучи пьесой необычного жанра, несмотря на кажущуюся накатанность, пьеса трудна в постановке. Переведенная в план бытовой и психологической комедии, она не выдержит сравнения с пьесами, написанными на сходные темы драматургами-реалистами, будь то Бальзак или Островский. При попытке усилить сатиру теряются бесподобные интонации Мольера-комедиографа. Мольер начинал как импровизатор, и сама пьеса-балет оказывается скорее летящей импровизацией, чем грозным обличением, наподобие «Тартюфа» . Таким образом, только через раскрытие мольеровского стиля преподнесения жанра может быть полностью раскрыта мольеровская сатира.