Предложения из художественной литературы с обособленными обстоятельствами

1) На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в
нетерпение. (Л. Н Толстой "Война и мир")
2) Молодой человек взял их и до того рассердился, что хотел было уже уйти; но тотчас одумался, вспомнив, что идти больше некуда и что он еще и за другим пришел. (Ф. М Достоевский "Преступление и наказание")
3) До этой поры он не жил, а лишь существовал, правда очень недурно, но все же возлагая все надежды на будущее. (И. А Бунин "Господин из Сан-Фрациско")
4) Он охотно давал их читать, никогда не требуя их назад; зато никогда не возвращал хозяину книги, им занятой. (А. С Пушкин "Выстрел")
5) По мере того как раскрывались перед ней фазисы жизни, то есть чувства, она зорко наблюдала явления, чутко прислушивалась к голосу своего инстинкта и слегка поверяла с немногими, бывшими у ней в запасе наблюдениями, и шла осторожно, пытая ногой почву, на которую предстояло ступить. (И. А Гончаров "Обломов")
6) Когда ему надлежало разбирать важную тяжбу, он призывал к себе в помощь боярина Матвея, и боярин Матвей, кладя чистую руку
на чистое сердце, говорил: "Сей прав по моей совести; сей виноват по моей совести" - и совесть
его была всегда согласна с правдою и с совестью царскою (Н. М Карамзин "Бедная Лиза")
7) То с утра до утра шел не переставая мелкий, как водяная пыль, дождик,
превращавший глинистые дороги и тропинки в сплошную густую грязь, в
которой увязали надолго возы и экипажи. (Куприн И "Гранатовый браслет")
8) Однажды вечером, кончив дневной сбор винограда, партия молдаван, с
которой я работал, ушла на берег моря, а я и старуха Изергиль остались под
густой тенью виноградных лоз и, лежа на земле, молчали, глядя, как тают в
голубой мгле ночи силуэты тех людей, что пошли к морю. (Горький "Старуха Изергиль")

Она постояла, посмотрела с холодной улыбкой на себя в зеркало и, сделав небольшое движение головою сверху вниз, сошла в гостиную.
(И. С. Тургенев. «Рудин») Она ушла в глубь комнаты, к стеллажу, и, встав на одно колено, нагнулась над нижней полкой.
(В. Шефнер. «Сестра печали») Нам предоставили комнату в обыкновенной жактовской квартире, но мы жили в ней на льготных правах, как в заводском общежитии, и ничего за нее не платили.
(В. Шефнер. «Сестра печали») Но никто не догадался, что, благодаря именно этому обстоятельству, город был доведен до такого благосостояния, которому подобного не представляли летописи с самого его основания.
(М. Е. Салтыков-Щедрин. «История одного города») \

На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в
нетерпение. (Л. Н Толстой "Война и мир")

Водонапорная Башня - В. О. Пелевин

"Водонапорная башня вполне может оказаться тем первым, с чего начнется все остальное, потому что предметы появляются тогда, когда становятся известны их названия, и происходящее за окном сразу приобретает смысл – солдаты заканчивают работу, выкладывая белым кирпичом цифру «1928» на толстой верхней части каменного цилиндра, и даже не догадываются, что кто-то следит за тем, что они делают, думая об этом почти без помощи слов, но очень серьезно: любая башня или даже труба сначала строится таким образом, будто должна подняться до самого неба, чем обязательно завершилось бы простое добавление новых кирпичных колец изо дня в день, если бы не решение строителей уйти, приводящее к тому, что какой-то кирпич обязательно становится последним, а я – единственным свидетелем остановки работ, потому что во всем доме напротив только я понимаю, что означают пустые леса, от вида которых возникает такое странное чувство, что взгляд сам собой переходит вправо, туда, где кончается деревянная коробка с землей, утыканной яблочными семечками, и обои чуть отстают от стены, приоткрывая другой слой обоев и желтый край газеты, еще дореволюционной, оставшейся с тех времен, когда бородатые господа в шляпах удивительной формы и с цепочками на жилетах, предчувствуя свой конец, пили шампанское среди раздетых женщин и измученных рабочих, а Ленин со Сталиным стояли у окна и читали первый номер «Правды», предвидя все на свете и, может быть, даже то, как когда-нибудь на свет появлюсь я и бесконечно длинным летним днем буду наклеивать полоски сиреневой папиросной бумаги на узкие фанерные крылья, сидя на теткиной кровати, глядя за окно и почти не обращая внимания на ее путаные рассказы о том, как в село вошли белые, потом красные, потом опять белые, а потом какие-то непонятные «наши», которых почему-то представляешь себе мужиками в малиновых рубашках каждый раз, когда видишь справа от пыльного крыла ее фотографию и пытаешься сообразить, что это на самом деле значит – взять и умереть, как она, и как можем умереть мы все, если не останемся вечно жить в своих делах по способу Антонины Порфирьевны, даже протирающей после этих слов свои очки, отчего возникает.."
И так несколько десятков страниц)

Красавец сугроб, голубыми искрами сверкавший на солнце, потемнел. Однажды я ловил рыбу на небольшом озере с высокими крутыми берегами, заросшими цепкой ежевикой. Темные кусты, тесные от тумана, нависали над палубой. (К. Паустовский). Я закутался плотнее в шинель и, лежа, смотрел на его старое лицо, черное от загара и ветра. Емельян нахмурился, спрятав глаза глубоко под брови, длинные и выцветшие. (М. Горький). Все звезды, мелкие и крупные, были чисты. Налево шумели ветлы, широкие, огромные, обмякшие. (И. Бунин).

Но никто не догадался, что, благодаря именно этому обстоятельству, город был доведен до такого благосостояния, которому подобного не представляли летописи с самого его основания.
(М. Е. Салтыков-Щедрин. «История одного города»)
На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в
нетерпение. (Л. Н Толстой "Война и мир")
Он охотно давал их читать, никогда не требуя их назад; зато никогда не возвращал хозяину книги, им занятой. (А. С Пушкин "Выстрел")