Как в народных сказках молочные реки могли бежать среди кисельных берегах? Вот это вопросик..

«Молочные реки и кисельные берега» – одно из популярных русских выражений, входящих как в инициальную формулу сказки, так и в другие ее композиционные части. Оно чаще всего употребляется теперь как фразеологический символ беззаботной и привольной жизни, неиссякаемого материального достатка и благополучия. Обычно историки возводят это выражение к одному конкретному источнику – сказке о царе Горохе (Аш. , 405; Медведев 1977, 143). Однако этот символ использовался более широко. Характерно, что уже в русском фольклоре этот символ допускает вариации. Так, в сказке о Василисе Премудрой река, в которую оборотились кони, не молочная, а медовая; а водяной царь набросился не только на кисель, но и на сы/ту, т. е. на воду, подслащенную медом. Немало подобных оборотов можно найти и в фольклоре других народов. У румын, например, известны сказочные молочные реки с берегами из мамалыги – кукурузной каши. Давно замечено, что русское выражение о молочных реках и кисельных берегах имеет аналогии с библейским «крылатым словом» кипеть млеком и медом ‘изобиловать чем-либо’ (Мих. I, 310). Ф. П. Медведев предполагал, что выражение молочные реки и кисельные берега является «видоизмененной трансформацией из языков древних народов Востока» (1977, 143). Широкая распространенность этого оборота в русском народном творчестве и фольклоре других народов, однако, заставляет признать его исконность независимо от библейского источника. По-видимому, «фразеологический сюжет» о молочных (или медовых) реках издревле бытовал в устной традиции разных народов. Об исконности происхождения этого выражения у восточных славян говорят и его весьма самобытная образность (река из молока, пива, сыты, а берега из киселя) и особенно его подчеркнуто иронический или шутливый характер в фольклоре, недопустимый для библейского аналога, употребляемого в торжественном, приподнятом стиле. Сам фольклорный образ молочной, медовой и т. п. реки универсален – это символ материального достатка и беззаботности, привольной жизни у многих народов. Конкретное языковое воплощение этого образа у восточных славян, однако, ярко национально. Именно поэтому выражение молочные реки и кисельные берега можно считать специфично русской, белорусской и украинской идиомой» . В ответах на задания конкурса были использованы материалы из книги В. М. Мокиенко “Образы русской речи” ( Л., 1986).

Кисель был в брикетах (концентрат).

Токая большая, а в сказки веришь!