Сравнение мелодических линий в сонатах Моцарта, Бетховена и Прокофьева.

Бетховен много работал над проблемами фортепианной вирту­озности.
В поисках своеобразного звукового образа он неустанно вырабатывал свой оригинальный фортепианный стиль. Ощущение широкого воздушного пространства, достигаемое сопоставлением далеких регистров, массивные аккорды, уплотненная, насыщенная, многоплановая фактура, темброво-инструментальные приемы, бо­гатое использование эффектов педали (в частности, левой педа­ли) — таковы некоторые характерные новаторские приемы бетховенского фортепианного стиля.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Моцарт-пианист не похож на других виртуозов, которых Мендельсон спустя полвека назовет «акробатами фортепиано». Для композитора часто потребляемое слово gusto (ит. вкус) — главная мера мастерства. Вот его краткая заповедь пианистам: «Играть пьесу в правильном темпе, как должно. Все ноты, форшлаги etc. с подобающим выражением и gusto, как написано, чтобы казалось, что тот, кто играет, сам ее и сочинил». Сам Моцарт, правда, нередко называл свои сонаты трудными (только одну из них снабдил подзаголовком «Маленькая клавирная соната для начинающих», K. 545). Главную трудность он видел не в технике игры, а в ее выразительности.
Композитор дарит нам минуты «возвышенного», как в пронзительной Сонате ля минор KV 310, навеянной болезнью и смертью любимой матери или, как в Сонате до минор KV 475, прорицающей «Патетическую сонату» Бетховена. К до-минорной сонате Моцарт присоединил позднее Фантазию до минор KV 475, обычно исполняемую в качестве «увертюры» к сонате. Совсем иным, «земным», предстает Моцарт в Сонате Ля мажор KV 331, с ее волшебными вариациями на французскую песенку и финальным Rondo alla turca («Турецким маршем»), сделавшимся едва ли не шлягером.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Сонатам Прокофьева свойственны, прежде всего, лаконизм и афористичность высказывания с вытекающими из них особенностями формообразования и языка. Характерны для прокофьевского сонатного письма и повышенная роль отдельных деталей, их острая индивидуализация и выразительная самостоятельность — черты, свойственные уже более поздним, романтическим сонатным традициям.
Однако необычное, преимущественно сценическое понимание конфликтности и образного развития, театральная конкретность сонатной драматургии и использование новых выразительных возможностей в мелодике и гармонии в корне отличают характер прокофьевского сонатного письма от традиционного. Этому же способствуют и смелые приемы симфонизации в ряде поздних сонат и новаторская фактура, обусловленная своеобразным пианизмом.