А вообще осенние цветы напоминают мне состояние ожидания. Они такие яркие, отчаянно отдающие красоту, чтобы на всю зиму оставить нам радость ощущений красок. Если летние цветы это лёгкая, сама собой разумеющаяся радость, то осенние - это подвиг. =) До самого сна под снегом. Чтобы весной превратиться под солнцем в новые. Цветы обновления и перевоплощения, не просто душевные, очень мудрые, как сама осень. =)
Осенняя пора имеет свой резон,
Ее порядок – ей, конечно, ближе.
Деревья стали искренней и ниже
И видимей со всех своих сторон,
Доступней для ветров и для ворон.
Осенняя пора не знает суеты,
Ей щедрость лета кажется напрасной,
И летний день, зеленый и неясный,
Что заслоняют яркие цветы,
Она вдруг обнажит до черноты.
И листьев тайный совершенный строй,
Перемешав, в иной узор уложит.
Что лето начинало – подытожит,
Что временно – сожжет и уничтожит,
Все истинней осеннею порой.
Леонид Латынин.
А это вольный перевод слов песни. =))))
Уронит ли ветер в ладони сережку ольховую,
начнет ли кукушка сквозь крик поездов куковать,
задумаюсь вновь, и, как нанятый, жизнь истолковываю
и вновь прихожу к невозможности истолковать.
Себя низвести до пылиночки в звездной туманности,
конечно, старо, но поддельных величий умней,
и нет униженья в осознанной собственной малости -
величие жизни печально осознанно в ней.
Сережка ольховая, легкая, будто пуховая,
но сдунешь ее - все окажется в мире не так,
а, видимо, жизнь не такая уж вещь пустяковая,
когда в ней ничто не похоже на просто пустяк.
Сережка ольховая выше любого пророчества.
Тот станет другим, кто тихонько ее разломил.
Пусть нам не дано изменить все немедля, как хочется, -
когда изменяемся мы, изменяется мир.
И мы переходим в какое-то новое качество
и вдаль отплываем к неведомой новой земле,
и не замечаем, что начали странно покачиваться
на новой воде и совсем на другом корабле.
Когда возникает беззвездное чувство отчаленности
от тех берегов, где рассветы с надеждой встречал,
мой милый товарищ, ей-богу, не надо отчаиваться -
поверь в неизвестный, пугающе черный причал.
Не страшно вблизи то, что часто пугает нас издали.
Там тоже глаза, голоса, огоньки сигарет.
Немножко обвыкнешь, и скрип этой призрачной пристани
расскажет тебе, что единственной пристани нет.
Яснеет душа, переменами неозлобимая.
Друзей, не понявших и даже предавших, - прости.
Прости и пойми, если даже разлюбит любимая,
сережкой ольховой с ладони ее отпусти.
И пристани новой не верь, если станет прилипчивой.
Призванье твое - беспричальная дальняя даль.
С шурупов сорвись, если станешь привычно привинченный,
и снова отчаль и плыви по другую печаль.
Пускай говорят: «Ну когда он и впрямь образумится! »
А ты не волнуйся - всех сразу нельзя ублажить.
Презренный резон: «Все уляжется, все образуется... »
Когда образуется все - то и незачем жить.
И необъяснимое - это совсем не бессмыслица.
Все переоценки нимало смущать не должны, -
ведь жизни цена не понизится и не повысится -
она неизменна тому, чему нету цены.
С чего это я? Да с того, что одна бестолковая
кукушка-болтушка мне долгую жизнь ворожит.
С чего это я? Да с того, что сережка ольховая
лежит на ладони и, словно живая, дрожит.. .
Е. Евтушенко.
Будем хранить цветы своей души для важных встреч. Есть в этом смысл единый: мы как цветы на этом свете лишь для любви однажды рождены. =)
знаешь, что удивительно....даже когда очень плохо - цветы души всё равно прорастают....из боли, из отчаяния, из слабости будто даже....вдруг прорастают и продолжают жизнь....до зимнего сна покоя, до новой весны любви....
спасибо, Рома...