Вот грят што "Гавно" очинь энергоёмкое! Хм! Тады пачиму Человеки, сами посибе не летають? =))

- Вот, Ваня, -- сказал он, придвинув к себе табуретку и продолжая
начатый разговор, -- мы привыкли относиться к дерьму с этакой брезгливостью,
как будто э то что-то
плохое. А ведь, если разобраться, так это, может быть,
самое ценное на земле вещество, потому что вся наша жизнь
происходит из дерьма и в дерьмо опять же уходит.
-- Это в каком же смысле? --вежливо спросил Чонкин, поглядывая
голодными глазами на остывающую яичницу, но не решаясь приступить к ней
раньше хозяина.
-- А в каком хошь, развивал свою мысль Гладышев, не замечая нетерпения
гостя. -- Посуди сам. Для хорошего урожая
надо удобрить землю дерьмом. Из дерьма произрастают травы,
злаки и овощи, которые едим мы и животные. Животные дают
нам молоко, мясо, шерсть и все прочее. Мы все это
потребляем и переводим опять на дерьмо. Вот и происходит,
как бы это сказать, круговорот дерьма в природе. И,
скажем, зачем же нам потреблять это дерьмо в виде мяса,
молока или хотя бы вот хлеба, то есть в переработанном
виде? Встает законный вопрос: не лучше ли, отбросив
предубеждение и ложную брезгливость, потреблять его в
чистом виде, как замечательный витамин? Для начала,
конечно, поправился он, заметив, что Чонкина передернуло,
можно удалить естественный запах, а потом, когда человек
привыкнет, оставить все, как есть. Но это, Ваня, дело
далекого будущего и успешных дерзаний науки. И я
предлагаю, Ваня, выпить за успехи нашей науки

Иван опрокинул содержимое
своего стакана и чуть не свалился со стула. У него сразу отшибло
дыхание, словно кто-то двинул под ложечку кулаком . Ничего не видя перед
собой, он ткнул вилкой наугад в сковородку, оторвал кусок яичницы и, помогая
другой ру-
кой, запихал ее в рот, проглотил, обжигаясь, и только после этого
выдохнул распиравший легкие воздух.
Гладышев, опорожнивший свой стакан без труда, смотрел на Ивана с
лукавой усмешкой.
-- Ну как, Ваня, самогоночка?
-- Первачок что надо, -- похвалил Чонкин, вытирая ладонью проступившие
слезы. -- Аж дух зашибает.
Гладышев все с той же усмешкой придвинул к себе плоскую консервную
банку, бывшую у него вместо пепельницы, плеснул в нее самогон и зажег
спичку. Самогон вспыхнул синим неярким пламенем.
-- Видал?
-- Из хлеба или из свеклы? -- поинтересовался Чонкин.
-- Из дерьма, Ваня, со сдержанной гордостью сказал Гладышев.
Иван поперхнулся.
-- Это как же? спросил он, отодвигаясь от стола.
-- Рецепт, Ваня, очень простой, -- охотно пояснил Гладышев. -- Берешь на
кило дерьма кило сахару.. .
Опрокинув табуретку, Чонкин бросился к выходу. На крыльце он едва не
сшиб Афродиту с ребенком и в двух ша-
гах от крыльца уперся лбом в бревенчатую стену избы. Его
квало и выворачивало наизнанку.
Следом за ним выбежал растерянный хозяин. Громко топая сапогами, сбежал
он с крыльца.
-- Ваня, ты что? участливо спросил он, трогая Чонкина за плечо. -- Это ж
чистый самогон, Ваня. Ты же сам видел, как он горит.
Иван что-то хотел ответить, но при упоминании о самогоне новые спазмы
схватили желудок, и он едва успел расставить ноги пошире, чтобы не
забрызгать ботинки.
-- О господи! с беспросветной тоской высказалась вдруг Афродита. -- Еще
одного дерьмом напоил, ирод проклятый, погибели на тебя нету. Тьфу на тебя!
она смачно плюнула в сторону мужа.
Он не обиделся.
Владимир Войнович. Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина

Проверьте, кто говорит. Наверняка, опарыши.

можит от говна самавозгораюца???

энергоемкое, но очень тижелое, вниз тянет